Новости Башкортостана и Уфы
92.59
+0.02
100.27
-0.14
86.25
+0.84
-2 °C
Снег
Идеи - в делоВремя наукиНедвижимость
Все новости
Детально
17 Января 2022, 14:00

Главный следователь Башкирии: «Наше дело – правое, никто за нас эту работу не сделает»

Ксения Калинина
Фото:Ксения Калинина

Российские следователи 15 января отметили 11-ю годовщину со дня образования Следственного комитета РФ. Памятное событие произошло в 2011 году, когда вступил в силу Федеральный закон «О Следственном комитете Российской Федерации». До появления этого закона Следком входил в систему органов прокуратуры, но уже 11 лет является независимым ведомством, который подчиняется непосредственно главе государства.

По случаю праздничной даты информационное агентство «Башинформ» подготовило интервью с генерал-лейтенантом юстиции, руководителем следственного управления СКР по Башкортостану Денисом Чернятьевым. Главный следователь республики рассказал о специфике работы в Башкирии, своей команде, об основной проблеме региона, городах и районах республики - «лидерах» по преступлениям, о взаимодействии с журналистами и опыте работы в других регионах.

Справочно. Денис Николаевич Чернятьев родился в 1974 году в Тюмени, обучался в Уральской государственной юридической академии. С 1996 года проходил службу в органах прокуратуры Тюменской области. С сентября 2007 года занимал должность первого заместителя руководителя следственного управления СК России по Тюменской области. В 2011 году возглавил следственное управление СК России по Курганской области. С 2013 года и до момента назначения руководил следственным управлением СК России по Челябинской области. Указом Президента Российской Федерации от 7 сентября 2019 года назначен руководителем следственного управления Следственного комитета РФ по Республике Башкортостан.

К.К.: Денис Николаевич, традиционный вопрос, как Вы пришли в профессию?

Д.Ч.: Мой отец был судьей, он всю жизнь проработал в судебной системе. К нам в гости приходили судьи, сотрудники правоохранительных органов – я с малых лет «пропитался» этой атмосферой. Возможно, эти факторы определили мое будущее. В сознательном возрасте я принял решение пойти в юридический вуз и связать свою судьбу с правоохранительными органами.

К.К.: Вы занимали руководящие должности в Тюменской, Курганской, Челябинской областях, а с 2019 года являетесь главным следователем Башкортостана. Вы и ваша семья всегда готовы к переезду? Башкирия, в частности, Уфа за два года стала родной? 

Д.Ч.: Конечно, к каждой территории привыкаешь. Начинаешь преобразования, реформы, проекты, подбираешь людей, формируешь команду. Когда нужно идти дальше, гложут незавершенные дела. За этот момент переживаешь, за ребят, с которыми двигались в одном направлении. Переезды тяжелее всего даются семье, в частности, детям, ведь им приходится менять школы, заново находить друзей. Офицер взял зубную щетку, утюг – и вперед, все остальное будет. Но и дети сразу воспитываются с пониманием специфики службы, что папа – офицер, служит Родине. Мы стараемся совместно преодолевать сложности.

Каждый переезд - это определенный этап в жизни, когда начинаешь многие вещи заново: знакомишься с людьми, выстраиваешь какие-то отношения. Нужен примерно год, чтобы адаптироваться на новом месте. Не буду кривить душой, говорить, что это легко.

Если говорить о родном крае, то Россия – для нас Родина. Любой субъект – родной, а малая родина – это там, где ты родился. Сказать, что Уфа стала родной, я так не могу. Но я здесь живу, воспринимаю башкирскую землю, как свою. Мы служим долгу, долг повелевает выполнять приказы. Соответственно, если мне приказано здесь заниматься тем, что я умею, я на это ориентирован, и я буду осуществлять защиту прав и интересов жителей республики.

Между тем я с удовольствием приезжаю в Тюмень – там прошло мое детство, там мои родные, друзья.

К.К.: Какие трудности возникли на новом месте? Вы сформировали свою команду? Есть ли в следственном управлении текучесть кадров?

Д.Ч.: Основная трудность – это найти взаимопонимание с коллективом, понять, по каким критериям до тебя работали люди, на что были ориентированы, какой у них уровень подготовки. Необходимые, на мой взгляд, изменения мы произвели, и на сегодняшний день взаимопонимание имеется, установлены хорошие рабочие отношения, которые позволяют успешно решать поставленные перед нами задачи.

Я не сторонник «чистки» кадров, считаю, что каждый, кто здесь работает – это уже история. Человек приходил, работал, старался, отдавал силы. И если сотрудник совершает какие-то ошибки или двигается не в том направлении, будет эффективнее поговорить и выстроить взаимоотношения в новом ключе, чем просто избавиться от человека. Хотя были и случаи, когда не могли найти общий язык, и тогда люди уходили. Трудность была и в том, что поменяли штатную структуру. Был отдел дежурных следователей, но с учетом количества дел и нагрузки, пришлось от него отказаться. На его базе мы сформировали четвертый отдел по расследованию особо важных дел, который занимается раскрытием преступлений прошлых лет, и достаточно успешно.

В моем понимании, команда сформирована, межведомственное взаимодействие налажено, а оценивать нашу совместную работу будут люди, для которых мы работаем. Я считаю, мы достаточно эффективно работаем, и занимаем прочное положение в системе правоохранительных органов республики. Наши результаты позволяют обоснованно говорить о том, что у нас есть авторитет, необходимые знания и силы, чтобы успешно решать поставленные перед нами задачи.

Текучесть кадров существует, так как работа у нас достаточно сложная. Порой силы, которые затрачиваются на организацию этой работы, несопоставимы с полученным результатом. Психологическую нагрузку не все выдерживают на начальном этапе, и с ней тяжело справляться на более поздних этапах работы. Но люди к нам идут, может быть, не так активно, как хотелось бы, но идут.

К.К.: Кто точно не попадет на службу в СКР по РБ? И какое у следователей больше «лицо» - мужское или женское?

Д.Ч.: У нас достаточно серьезные критерии отбора. По закону, к нам не попадут лица, имеющие судимость, так как наша профессия предполагает получение допуска к секретным сведениям. Не попадут граждане другого государства, имеющие двойное гражданство, а также те, у кого есть определенные хронические заболевания. Исключаются и люди, страдающие наркоманией и алкоголизмом. Также специальной проверкой выявляем тех, кто склонен к корыстным проявлениям, стараемся таких не брать. Потенциальный следователь должен быть честен, здоров, психологически устойчив, иметь высшее юридическое образование.

Есть у нас и семейные династии. Например, работает у нас руководитель Ленинского межрайонного следственного отдела Александр Гурьев. Его отец Виктор Михайлович – заслуженный ветеран следственных органов, долгое время работал в системе, возглавлял один из самых боевых отделов. Александр продолжает семейную традицию. Есть и другие ребята. И мы это поддерживаем, считаем, что эти люди наиболее мотивированные и подготовленные.

Что касается «лица» следователя, то считается, что это скорее мужская профессия. Мы сталкиваемся с проявлениями самых низких человеческих качеств, насилием, кровью. Женщину, как будущую мать, на мой взгляд, нужно оберегать от таких вещей. Но на сегодняшний день и грани в обществе стираются, и девушки сейчас боевые. В нашем ведомстве по данному поводу нет дискриминации. Некоторые девушки работают даже лучше парней. Из общего состава сотрудников - женщин около 30% и 15-20% - среди следователей.

К.К.: В Следственном комитете по РБ есть подразделение собственной безопасности?

Д.Ч.: Такие подразделения были раньше, но их ликвидировали. По моему глубокому убеждению, собственная безопасность необходима только для защиты своих сотрудников. Любой нормальный грамотный руководитель безо всякой собственной безопасности должен четко понимать, что происходит. И если что-то происходит неправильно, у руководителя достаточно полномочий для того, чтобы все это ликвидировать или исправить. Просто за этим нужно смотреть.

Изначально идея подразделения была основана на защите сотрудников от всякого рода посягательств, попыток дискредитации. В следственном управлении мы себя защищаем сами, в сложных случаях обращаемся за поддержкой к коллегам из МВД и ФСБ, поскольку сами не вправе вести оперативно-розыскную деятельность.

На всю республику у нас 190 следователей, которые ежегодно заканчивают по 2,5-3 тысячи дел. Я многих сотрудников знаю поименно, знаю, кто в каких условиях работает, живет. В МВД, например, 2000 следователей, там охватить ситуацию, даже с таким подразделением, руководителю достаточно сложно. Другой вопрос, что мы все приносим присягу, которая является одним из сдерживающих факторов самоконтроля. Работа обязывает использовать такие критерии, как совесть, добросовестность, товарищество, поддержка – эти моменты также являются сдерживающим фактором для развития негативных стремлений и тенденций.

К.К.: Сравнивая области где вы работали и Башкирию, есть ли существенная разница в преступной составляющей?

Д.Ч.: Меня почему-то всё время просят сравнивать… Я не сравниваю, потому что есть и общие, и разные моменты. Конечно, разница существует: на ситуацию по разному влияют и географическое, и экономическое положение, и сами люди, их интересы. Было бы странно, если бы не было разницы.

Башкортостан – это самобытная республика, другой такой нет. Самобытность определяется и культурой, и историей, и традициями уникального башкирского народа, вероисповеданием и многими другими факторами.

Криминальная составляющая – это часть нашей жизни. Существует и законность, и преступность. На мой взгляд, в Башкирии одной из основных проблем является коррупция. Это сразу бросилось в глаза, и я объективно был к этому готов. Тут годами складывались определенные нелегальные товарно-денежные взаимоотношения между людьми, и они имеют более явные проявления, нежели в других субъектах. Я не говорю, что в Челябинске или в других субъектах взятки не берут – там тоже это есть. Дело в том, что у нас в менталитете это явление не вызывает резкого отторжения, оно воспринимается как данность. В других регионах люди более критично к этому относятся. И это очень больной вопрос, так как с любым видом преступности эффективнее бороться тогда, когда общество отторгает преступные проявления, когда с детства прививается, что брать взятки – это нехорошо, неправильно. Как с убийствами: мы же понимаем, что убивать нельзя, и убийца у общества вызывает отторжение. Вот такое же отношение необходимо сформировать и к взяточникам, коррупционерам.

Многие забывают, что у нас в России вся власть принадлежит народу и, по большому счету, все, что имеет бюджет – это народные деньги, это средства налогоплательщиков. Государство же не занимается бизнесом, в общем смысле этого слова, оно собирает налоги, и на эти налоги существует. И за многие годы отношение к этим деньгам поменялось. В советское время это воспринималось как народное добро, и ответственность была перед народом, сейчас государственные деньги многими воспринимаются как непонятно кому принадлежащие средства. Но на самом деле – это народные средства как были, так и остались. И, по сути, любой чиновник, идущий на воровство, ворует у народа, у граждан. Но в обществе такого понимания почему-то уже нет.

К.К: В прошлом году был ряд задержаний и арестов чиновников высшего звена, попавшихся на взяточничестве. С чем это связано?

Д.Ч. Это результат повышения эффективности борьбы с этим явлением. Коррупционные проявления опасны тем, что они от бытовых переходят на более высокий уровень, становятся квалифицированными, а значит более опасными. Для того чтобы все это остановить, необходимы скоординированные действия не только полиции, СК, ФСБ, а всего правоохранительного и надзорного блоков, государственной и муниципальной власти. Результаты будут от общей спланированной работы: каждый будет заниматься своим делом, но скоординированно. Мы понимаем, что необходимо выявить пораженные сферы, определить причастных людей и потом организовать вокруг них работу, которая приведет к их разоблачению. Когда такая схема начинает целенаправленно работать, то, соответственно, она дает результат. Мы межведомственное взаимодействие основываем на единстве целей и задач, взаимном уважении, доверии друг другу и на соблюдении закона – вот  основные постулаты.

К.К.: Башкирия из года в год в «лидерах» по количеству «пьяных» преступлений. Ваше мнение, почему сложилась такая тенденция? Есть ли возможность ее переломить? В каких районах республики больше всего происходит «пьяных» происшествий и почему?

Д.Ч.: Башкортостан – один из самых густонаселенных регионов России, а в ПФО – мы на первом месте по количеству населения. Соответственно, с учетом того, что алкоголь продается везде, с учетом количества населения, выходит, что у нас больше всего потребителей спиртосодержащей продукции. Что касается преступлений. Первый момент, в Башкирии люди критично относятся к преступлениям, особенно к бытовым. А во многих субъектах порой не заявляют о мелких преступлениях, таких, как похищение телефона, считая, что его все равно не найдут, а времени потратишь много. Это порождает большой уровень латентной (скрытой) преступности. В основном пьяницы совершают бытовые преступления: побили кого-то, что-то отобрали, украли. У нас люди заявляют об этом, раз заявили, система начинает раскрывать. Раскрывают, задерживают, устанавливают – выясняется, что преступник на момент преступления был пьян. Второй момент – пьянство достаточно развито в республике, причем не среди молодежи, где больше наблюдаются преступления в сфере незаконного оборота наркотиков, а среди граждан среднего возраста. Особенно вызывает беспокойство достаточно большое количество «пьяных» ДТП. В людях нет самокритичности, также в обществе нет негативной оценки пьяниц. Ушли в прошлое такие, на мой взгляд, эффективные в плане профилактики вещи, как медвытрезвители, лечебно-трудовые профилактории. Да и в обществе пьяниц уже никто не осуждает.

Поэтому здесь нужны дополнительные меры. Уже внедряются и ограничения продажи алкоголя в праздничные дни, и более жесткая политика по наказанию нетрезвых людей за административные проступки. Самое главное, как мне кажется, что нужно сделать, это все же не продавать алкоголь направо и налево, бороться с контрафактной продукцией, которой очень много, и она дешевая, ну и воспитывать в людях умеренность в пьянстве за счет повышения ответственности за правонарушения в состоянии опьянения.

По данным прошлого года, в «лидерах» по количеству преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения, Уфа, затем идут такие города, как Стерлитамак, Нефтекамск, Белорецк, Мелеуз и Туймазы.

К.К.: О статистике раскрываемости, продуктивный ли в этом плане был 2021 год?

Д.Ч.: Зона нашей ответственности - это особо тяжкие преступления против личности: убийства, причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть человека, изнасилования, насильственные действия сексуального характера. Также преступления против несовершеннолетних, в сфере коррупции, экономики, соблюдения трудовых прав граждан, терроризм и экстремизм. Расследование этих преступлений мы постоянно держим на контроле, потому что они наиболее опасные для общества. К чести правоохранительной системы Башкортостана и нашего управления, у нас на протяжении последних лет достаточно серьезный уровень раскрываемости, даже среди субъектов по всей России.

На сегодняшний день по изнасилованиям, насильственным действиям сексуального характера, причинениям тяжкого вреда здоровью, повлекшим смерть человека, раскрываемость составляет 100%, по убийствам – 99%. Нераскрытыми остаются единичные преступления. По крайней мере, преступления, совершенные против детей, у нас раскрыты все.

К.К.: Где в Башкирии чаще всего нарушают закон? В каких городах и районах наблюдается концентрация преступлений?

Д.Ч.: Как и везде, концентрация преступлений наблюдается в крупных населенных пунктах. В Башкирии – это Уфа, Стерлитамак, Нефтекамск, Туймазы. А, например, в Альшеевском или Зианчуринском районах – наименьшее количество преступлений. В республике большинство преступлений – против собственности, то есть чаще всего воруют, впрочем, как и по всей России.

В Уфе больше преступлений экономического характера. Здесь много бизнесменов, не все они законопослушные: кто-то уклоняется от уплаты налогов, другие подделывают документы, третьи занимаются мошенничеством.

До последнего времени часто фиксировались преступления, связанные с землей. Но закон изменился, вся так называемая бесхозная земля отошла в ведение республики. Преступлений, связанных с подделкой документов о праве собственности на землю, стало меньше. Но тем не менее вопросы соблюдения земельного законодательства все еще остаются острыми, и будут таковыми, так как дома возводятся и всегда будет тот, кто хочет «подешевле-повкуснее». Поэтому данная сфера требует дальнейшего жесткого регулирования и надзора.

За десять месяцев прошлого года в Башкирии больше всего преступлений зарегистрировано в Кировском и Октябрьском районах Уфы, Стерлитамаке, Салавате, Нефтекамске, а также в Белорецке, Туймазах и Уфимском районе.

К.К.: Что касается строительства домов, в Уфе часто возникают проблемы с точечной застройкой. Как Вы относитесь к подобного рода «уплотнениям» в городе?

Д.Ч.: Как человек, я против точечной застройки, она происходит «от лукавого». Любая точечная застройка направлена на получение сверхприбыли. При планировании жилищного комплекса, района в проекты должны закладываться нормы санитарии, безопасности, социальные объекты, парковки, игровые площадки. И, как правило, изначально проекты все это учитывают. В дальнейшем любое изменение проекта на уплотнение идет уже не от потребности людей. Я прекрасно понимаю тех, кто покупает квартиры в ЖК по красивой рекламе, а потом вдруг получается, что у них между домами вырастает огромная «свечка», которая дает нагрузку и на двор, и на стоянку, и на совместное проживание. Конечно, проще на подготовленном участке воткнуть еще один дом и получить от него сверхприбыль, чем взять чистое поле и там что-то хорошее соорудить. Конечно, не все застройщики этим «страдают». Но есть факты некомпетентности и заинтересованности городских чиновников, которые выдают разрешение на возведение подобных объектов в разрез с нормами закона и правами горожан. Их надо жестко пресекать. Я за то, чтобы Уфа становилась краше и комфортнее для жителей, при этом имела все удобства современного мегаполиса. Не понимаю тех, кто за сиюминутные прибыли забывает о том, что в этом городе будут жить их дети и внуки.

К.К.: В конце прошлого года в Госдуму внесли проект, запрещающий упоминание национальности преступников в СМИ. Кроме того, среди депутатов поднимался вопрос не упоминать должности виновников резонансных ДТП. Ваше отношение к подобным инициативам?

Д.Ч.: Национальность – это неотъемлемое конституционное неимущественное право гражданина. Я горжусь своей национальностью. Любой нормальный человек гордится принадлежностью к определенной нации, как гордится родителями, Родиной. Раскрывать или не раскрывать – я это не считаю проблемой. Хотят раскрывать, пусть раскрывают, и наоборот. В каждой нации есть кем гордиться, есть свои герои. Также я понимаю, что в любой нации есть люди, которыми не стоит гордиться, но и не знать о них совсем тоже нельзя. Примут решение не раскрывать – мы не будем раскрывать, но это ни на что не повлияет. Также и с должностями. С другой стороны, коллективная ответственность - это тоже один из сдерживающих факторов преступного поведения. Когда человек понимает, что может покрыть позором не только себя, но и свой род, земляков, соотечественников.

К.К.: Исходя из опыта работы в Башкирии у Вас сформировался среднестатистический портрет преступника?

Д.Ч.: Нет такого портрета. Мы можем говорить о портрете человека, который совершил конкретное преступление. Мы обращаемся к психологам – нам составляют его портрет, исходя из анализа конкретных обстоятельств. Среднестатистического портрета преступника нет. Это все равно что определить среднестатистический портрет гражданина РФ – какой он? Любой человек может совершить как геройский поступок, так и преступление.

К.К.: Всё ли в Башкирии есть у следователей для раскрытия преступлений?

Д.Ч.: Из инструментов на сегодняшний день всё есть. Мы достаточно хорошо обеспечены, в том числе современной криминалистической техникой и технологиями. Остается потребность в хозяйственных вопросах, не во всех районах подразделения размещены так, как нам было бы удобно для работы. Также, на мой взгляд, необходимо дальнейшее совершенство процессуальных полномочий. Например, в суде мы не можем обжаловать решения, когда суды по жалобам сторон признают необоснованными наши постановления, которые мы выносим в ходе следствия, например, мы не вправе обжаловать решения суда об избрании меры пресечения по нашему же ходатайству. В определенных случаях такое право и нам бы помогало, и было бы сдерживающим фактором для наших процессуальных противников.

В республике была потребность в еще одной генетической лаборатории, но Глава республики принял решение о создании такой лаборатории на базе республиканского Бюро судебно-медицинских экспертиз. Предстоит закупить дорогостоящую технику и такая лаборатория у нас появится.

Не хватает экспертов-строителей. Например, в Туймазах, где предоставляются квартиры для детей-инвалидов, родители оказались недовольны, посчитав, что квартиры не соответствуют нормативам и требованиям. Мы уже в течение шести месяцев проводим экспертизы, потому что были вынуждены назначить их в судебно-экспертном центре СК России. Но эксперты Центра обслуживают весь ПФО и сильно загружены. Все дела по обманутым дольщикам требуют оценки объема проведенных строительных работ и их стоимости, чтобы понять, сколько денег было потрачено. Уже второй год мы с руководством республики пытаемся решить вопрос создания у нас государственного республиканского подразделения, в котором были бы сконцентрированы все государственные эксперты - строители, экологи и другие. Нам нужны свои эксперты, чтобы не искать их где-то на стороне. Понимание проблемы есть, вопрос решается.

К.К.: Почему с недавних пор жители Башкирии все чаще стали обращаться сразу к главе Следственного комитета России Александру Бастрыкину?

Д.Ч.: Первое - это следствие открытости Следственного комитета, нашей информационной политики. Второе – это особенность региона. Наши граждане считают, что самый быстрый и эффективный способ решения проблемы – это обратиться в федеральный центр, в Москву. Но существует федеральное законодательство, которое регулирует эти вопросы: пока проблема не разрешена на месте, следующий уровень, как правило, и не берется ее решать. Большинство обращений «спускается» к нам. Хотя люди имеют все возможности обратиться к нам напрямую. Кроме рассмотрения поступающих обращений, вы ведем личные приемы заявителей, работает интернет-приемная и телефон доверия, линия "ребенок в опасности" и защиты прав предпринимателей. Все телефоны и адреса на нашем сайте. Даже в соцсетях у нас есть аккаунты, куда можно написать.

К тому же не все обращения имеют к нам прямое отношение. Мы-то расследуем преступления, а люди обращаются с вопросами нарушения гражданского, семейного, трудового законодательства и др. Следователи могут провести проверку только по сообщению о преступлении, а по нарушению закона – не имеют права, такие сообщения, где нет признаков преступления, отправляются в компетентные ведомства, как правило, в прокуратуру. Зачастую людям не хватает правовой просвещенности. Ну и стереотип, к сожалению, сложился, «вот возбудят дело и все проблемы разом разрешатся» – долги вернут, земельные участки переделят и т.д.

К.К.: Пошел уже третий год, как в мире бушует пандемия коронавируса. Отразилась ли она на работу управления СКР по РБ?

Д.Ч.: Поначалу было сложно, особенно в период самоизоляции. Мы тогда столкнулись с проблемой, что подозреваемые и свидетели отказывались к нам приходить, ссылаясь на запрет передвижения по городу. Пришлось обращаться к властям, тогда было разрешено по повесткам и пропускать, и приходить к гражданам. Кроме того, мы сами подверглись этой болезни, было достаточное количество заразившихся. В самые острые периоды 40% коллектива уходило на «удаленку». Были приняты меры самоконтроля – измерение температуры, санитарная обработка помещений. Сотрудники вакцинировались - около 90%, то есть мы добились коллективного иммунитета. У нас есть несколько сотрудников с медицинскими противопоказаниями.

К.К.: Вам когда-нибудь угрожали расправой, есть ли у Вас враги?

Д.Ч.: Угрозы звучали, особенно в 90-е годы, когда был разгул организованной преступности. Всерьез я к ним не относился, хотя иногда приходилось применять определенные меры безопасности к членам семьи. В любом уголовном деле две стороны – обвиняемый и потерпевший. Всегда кто-то будет недоволен твоим решением. Но я так полагаю: мы находимся в своем законном праве, мы защищаем людей, защищаем государство. Если ты поступаешь правильно, справедливо, по закону, никто тебе угрожать или нападать на тебя не будет. Это даже преступники понимают. Мы имеем право на ношение ручного огнестрельного оружия, имеем право на госзащиту. И если опасность возникает, то реагируем, защищаем сотрудников.

К.К.: Как Вы относитесь к СМИ? Откуда предпочитаете узнавать новости - из газет, телевидения, интернета?

Д.Ч.: К большинству журналистов отношусь с уважением, очень приятно осознавать, что у нас в информационном пространстве есть профессионалы, для которых эта работа не пустой звук, не способ пиариться и зарабатывать очки, которые знают цену информации, знают цену воздействия информации на граждан и не гонятся за дешевыми сенсациями. Радует факт, что есть профессионалы, которые не за громкими заголовками пытаются придать изданию популярность, а именно, объективно подавая информацию, с экспертными оценками, с определенным положительным воздействием на аудиторию. В этой части журналисты приносят обществу огромную пользу. Не разделяю печатные и интернет-издания. На моем столе лежат и газеты «Коммерсантъ», «Российская газета», профессиональные журналы, читаю и интернет-издания. Сейчас передача информации порой опережает скорость мысли. Поэтому, когда журналист, не думая, без мысли, закидывает информацию, последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Мое мнение, как и у следователя, один из критериев работы журналиста, это наличие ума, ответственное отношение к результатам своего труда.

Телевизор смотрю мало, мне не импонирует современная информационная политика – перенасыщение криминальной тематикой на всех каналах, кроме, пожалуй, каналов культуры, христианского и детского. Новостные программы смотрю.

Telegram-каналы – они существуют, от них никуда не денешься. Считаю, что там, где идет воздействие на общество, должно присутствовать и государство с официальными позициями, чтобы у людей была альтернатива. Грубо говоря, чтобы была и оппозиция, и позиция. В этом поле мы должны «играть» на равных.

К.К.: Делитесь с семьей рабочими ситуациями? Рассказываете дома о резонансных преступлениях?

Д.Ч.: Дома я рабочие вопросы не обсуждаю. Близкие чувствуют, когда какие-то проблемы происходят на работе, пытаются помочь. Иногда и сами, что-то увидят в прессе, начинают спрашивать. Стараюсь работу и личную жизнь разделять, малосовместимы.

К.К.: Как отдыхаете в свободное от работы время?

Д.Ч.: В основном занимаюсь спортом, предпочитаю горные лыжи, плавание. Очень нравится наш театр оперы и балета – очень высокий уровень. С удовольствием с семьей ходим на постановки. Люблю хоккей, теперь болею за ХК «Салават Юлаев». Хорошая команда, непредсказуемая, прекрасно играют ребята. Хотелось бы, чтобы и футболисты нас, болельщиков, чаще радовали победами.

К.К.: Чем или кем больше всего гордитесь? Есть что-то, чего Вы еще не достигли?

Д.Ч.: Горжусь своей работой, людьми, с кем мне приходилось работать, причем и в Тюмени, и в Кургане, и в Челябинске, и здесь, в Уфе. Судьба свела с хорошими людьми, профессионалами. Со многими дружим до сих пор, горжусь, что я в определенный период был вместе с ними, что-то сделал, кого-то чему-то научил. Горжусь детьми, они у меня замечательные – я все сделаю для того, чтобы и дальше ими гордиться.

Стремлюсь к тому, чтобы оставить о себе хорошую память. Чтобы, где бы я ни работал, куда бы меня судьба ни занесла, не получилось так, чтобы обо мне кто-то сказал, что я сделал что-то не так, поступал не честно. С возрастом это стало для меня важным.

Что касается карьеры, доверят более серьезные вещи, пойду, буду выполнять. Я Родине служу – куда направят, там и буду работать.

К.К.: Ваши пожелания коллегам в профессиональный праздник…

Д.Ч.: Еще раз поздравляю всех коллег с Днем образования Следственного комитета России, желаю всем успехов, душевных сил, честно делать нашу работу, добиваться хороших результатов, успешно решать поставленные задачи. Желаю товарищам чаще бывать дома с близкими и родными, а также верить, что наше дело – правое, мы делаем его правильно, ведь никто за нас эту работу не сделает.

 К.К.: Денис Николаевич, спасибо Вам за интересную и содержательную беседу.

Автор:Ксения Калинина
Читайте нас: