«У войны тяжелый запах»: интервью с ветераном Афганистана Дмитрием Глушко

В Башкирии и по всей России 15 февраля встретят 33-летие со дня вывода советских войск из Афганистана. Накануне годовщины одного из ключевых событий новейшей истории страны «Башинформ» пообщался с участником боевых действий в 1985–1987 годах, председателем Башкирского регионального отделения Российского Союза ветеранов Афганистана, членом Общественной палаты РБ Дмитрием Глушко.

— Как в 2022 году пройдут торжества, учитывая непростую обстановку с COVID-19?

— Главное событие у нас одно — возложение цветов к мемориалу «Скорбящей матери» в Уфе, также церемонии пройдут во всех районах и городах республики, где увековечена память павших воинов-интернационалистов и участников боевых действий. Причем чтим мы не только героев Афгана, рядом выбиты имена погибших в Чечне, Вьетнаме, Лаосе, Никарагуа, Корее. Мероприятия пройдут на открытом воздухе с соблюдением всех требований, коронавирус нас не пугает и не останавливает, мы и в прошлом году собирались. Еще 15 февраля на «Астра Арене» в три часа состоится товарищеский матч по хоккею с командой «Шурави».

— По прошествии времени как Вы оцениваете события, которые происходили в Афганистане в 1979–1989 годах?

— Мне довелось участвовать в боевых действиях, которые касались обеспечения наших гарнизонов, засады, сопровождения колонн, реализации разведданных, армейских операций, проводимых на территории Республики Афганистан. Возникла большая проблема, когда Съезд народных депутатов СССР принял постановление с осуждением ввода войск в Афганистан. Вдруг оказалось, что это была не та война, какой ее изначально нам, 18-летним пацанам, представляли. Говорить сейчас об этом сложно, это ошибочное, на мой взгляд, решение сегодня должно быть пересмотрено. Мы оттуда вышли достойно, не бежали, как американцы, бросив все.

— Какая сейчас там обстановка?

— Я был в Афганистане после войны, в 2011 и 2013 годах, с двумя миссиями в рамках проектов народной дипломатии «Общества дружбы Башкортостан — Афганистан», инициированных председателем Илдаром Бадретдиновым. Во время первой миссии мы увековечили память о павших земляках, установив табличку на перевале Саланг. Сидели за одним столом с моджахедами, пили чай и разговаривали. Любая война однажды заканчивается, и все ветераны по обе линии фронта в какой-то момент могут встречаться и договариваться. А во вторую миссию, в 2013-м, играли в футбол на олимпийском стадионе в Кабуле. Наши тогда выиграли со счетом 1:0, победный мяч забил Александр Крупский. Он профессиональный футболист, на момент призыва играл за пензенский СКА, клуб Советской армии. После сборов его срочно вызвали и отправили в декабре в Афганистан. Прошел войну достойно, стал кавалером ордена Красной Звезды, слава богу, не был ранен. В итоге продолжил карьеру, играл за многие клубы, в том числе за наш «Гастелло».

Был и ответный визит афганской сборной в Башкирию, в 2015 году играли на стадионе «Уфа». Есть желание привезти сюда женские команды из Афганистана, правда из-за ковида пока эти планы пришлось отложить.

— Расскажите немного о Вашей жизни до армии?

— Учился я в авиационном техникуме по специальности техника-механика двигателей внутреннего сгорания, получил четвертый разряд слесаря механосборочных работ. Практику проходил на УМПО, где собирал двигатели разных типов — от ДМ1 до «Москвича». Конечно, мы выезжали в колхозы, копали картошку, бабушкам в деревнях помогали. Выходной был только раз в неделю, в воскресенье. Летом умудрялись и отдохнуть, и поработать, и спортом позаниматься, хулиганили, бывало.

Как и многие мальчишки в СССР, я мечтал служить — мы не готовились к войне, но знали, что на нее попадем. Мой дальнейший путь в ВДВ определили занятия парашютным спортом, к моменту призыва в армию совершил 125 прыжков, первый сделал в 16 лет. В техникуме занимался политинформацией, был в курсе положения в стране и мире. Ожидалось, что половина контингента, подготовленного в уфимском аэроклубе дважды Героя Советского Союза Мусы Гареева, скорее всего, уедет за границу — в частности, в Афганистан, или примет участие в антитеррористических операциях в Польше. Так или иначе, мы были детьми большой империи, готовыми выполнять любые задачи в странах Варшавского договора.

— Ваше самое жуткое воспоминание о службе в Афганистане?

— У войны, кроме визуального и звукового восприятия, есть запах — тяжелый, горький. Здесь и гарь, и солярка, и испражнения, и пот. Ты вынужден во всем этом выживать, сохранить свой человеческий облик. Война в чем-то сродни прыжкам с парашютом: первый не помнишь, второй очень страшный, потому что знаешь ощущения, а после третьего уже спокоен. Вот разорвался рядом снаряд или твой товарищ нарвался на мину — ты это все воспринимаешь не как ужас-ужас или невезение, там думать некогда, нужно сразу действовать, а анализируешь потом. Надо стараться оставаться самим собой, сохранить свое здоровье и спасти людей рядом. Самый большой страх — не вернуться домой, причинить боль своим родителям, во всяком случае для меня и многих моих ребят. Никто себя особенно не жалел, а вот навсегда потеряться для родных — по-настоящему страшно.

— Переживали ли Вы посттравматический синдром?

— Спустя пару месяцев после армии я поймал себя на мысли, что постоянно левая рука тянется к правому плечу, чтобы поправить ремень автомата, т. к. он постоянно сползал. Вот такой рефлекс до сих пор остался. Звуки войны довольно глубоко отложились в подсознании. Порой идешь по улице и вдруг кто-то присвистнул, а ты думаешь, что это мина, и как по команде вдоль дома буквально ложишься. У моего боевого товарища Павла Ганцева подобное случалось, он бежал кросс в парке Победы с братом, вдруг резко остановился — «стой, мины!». Спустя пару мгновений уже понял, что находится не на войне. Ощущение постоянного напряжения и готовность противостоять остались до сих пор. Первое время мы, конечно, много пили, до тех пор, пока не «отпустило».

— Российский союз ветеранов Афганистана проводит довольно активную просветительскую работу с молодежью. Почему сегодня важно рассказывать современному поколению о тех событиях?

— Я всем на встречах говорю: ребята, торопитесь разговаривать с ветеранами, чтобы перенять мудрость выживания, научиться любить и понимать родину. По возможности, советую посетить тематические выставки Музея боевой славы республики, там пишут портреты воинов-афганцев, много информации и новостей публикуется в газете «Боевая высота» под началом редактора Дмитрия Денисова. Еще есть одноименный фестиваль ветеранской песни, где авторы-исполнители исполняют композиции для подрастающего поколения.

— А место музыке на войне было?

Новый 1986 год мы с товарищем из Челябинской области Александром Шпырковым встречали на горе в охранении батальона. Вокруг тишина и мы начали петь песни, всю ночь до хрипоты пели все, что знали, от русских народных песен до «Балалайки» Пугачевой. Кстати, ни разу не повторились в своем репертуаре (смеется).

— Вам нравятся фильмы об Афганистане, например, недавний «Братство» Лунгина?

Фильм Лунгина не вызвал никаких эмоций, мы ходили специально с ребятами. А вот «9 роту» в свое время долго обсуждали, хотя там много режиссерского вымысла. Единственное, Бондарчук точно показал эволюцию молодого солдата от момента призыва до дембеля. Очень качественный и правдивый «Афганский излом» 1992 года. А вообще, лучшие фильмы про Афган — документальные, где идет рассказ от первого лица. Опять же, слушайте ветеранов, говорите с ветеранами. Кстати, мы тоже ряд «документалок» создали — «Возвращение Шурави», «Дорогие мои Шурави», «Больше, чем игра», интервью с Юрием Шевчуком записывали.

— Видитесь со своими сослуживцами?

Да, до сих пор держим связь, постоянно созваниваемся, переписываемся. В подмосковном Раменском на протяжении 10 лет встречаемся. Мой командир батальона, генерал-майор Владимир Георгиевич Истратий сейчас живет в Самаре. Командир роты Сергей Михайлович Звягин находится в Минске. Один из взводных, Андрей Константинович Дворецкий, — в Омске. А другой мой боевой товарищ — ныне известный тележурналист Артем Шейнин. Кстати, когда мы вернулись после армии, мы при встречах узнавали друг друга по загару, по привезенным оттуда спортивным костюмам, кроссовкам, часам.

— Чем вообще жив сейчас ветеран Афганистана?

Практически каждую субботу я езжу с друзьями в Красноусольск — окунуться в купель, пообщаться с природой, заехать на страусиную ферму, покататься на лошадях. Это у меня в генах, мой двоюродный дед Михаил Ильич Кузнецов был начальником особого отдела дивизии генерала Шаймуратова. Храню его воспоминания, которых ни в одном архиве нет — о последних часах жизни Шаймуратова, о людях, которые были с ним в последнем бою. Выезжая на коне в степь, я так налаживаю связь с дедом, хочу почувствовать то, что чувствовал он тогда.

Пользуясь случаем, передаю огромный привет участникам боевых действий, Уфимскому высшему военному авиаучилищу летчиков, всему командному составу — командиру полка, полковнику Анатолию Мурзину, подполковнику Игорю Витюку и другим, воспитанникам аэроклуба им. Мусы Гареева, выпускникам военной кафедры УГАТУ, достойно показавшим себя на вертолетах Ми-8, всем пограничникам, танкистам, артиллеристам. И хочу попросить прощения у вдов и семей тех парней, кто не дожил до сегодняшнего дня, за то, что не смогли уберечь… Всем желаю здоровья и мирного неба над головой.