Лина Хегген: «Разводим с мужем пчел в регионе норвежских фьордов»

Бывшая уфимка Лина Хегген, в недавнем прошлом Мусалимова, три года назад переехала в Норвегию к мужу-норвежцу и буквально начала жизнь с нуля, с поисков своего места под северным солнцем: с изучения далеко не самого простого норвежского языка, приспосабливания к местному менталитету, учебы в Норвежском университете естественных и технических наук. За ее плечами к тому моменту остались детство, проведенное в Уфе, работа в банке и одной из местных юридических фирм, переезд в столицу и почти пять лет работы в Москве, в топовом PR-агентстве.

Сегодня Лина - аккаунт-менеджер в одной из норвежских компаний, продающих оборудование для судостроительных верфей в Россию. Кроме того, ведет в интернете туристический блог о Норвегии, помогая туристам увидеть красоты этой страны, мечтает сразу после пандемии провести в ставшей второй родиной Скандинавии сабантуй, а в свободное время разводит вместе с мужем … пчел, с ностальгией вспоминая о родном башкирском меде.

- Она очень большая. Мой муж — четвертый и достаточно поздний ребенок, так что с братьями и сестрой у него существенная разница в возрасте. Войдя в семью, я внезапно стала тетушкой для 11 (!) племянников, старшая из которых родилась всего на год раньше меня. В семье я не первая и не единственная иностранка: сестра мужа замужем за индийцем, и у них шестеро детей, а средний брат не так давно женился на женщине из Тайланда. Впрочем, я так и остаюсь, пожалуй, тут самой «экзотичной», потому что о татарах никто из них раньше даже не слышал. Норвежцы — «семейная» нация, которая сильно ценит родственные отношения. Мы практически каждые выходные ездим в гости к семье старшего брата мужа - единственного из сиблингов, женатого на норвежке.

- Да, в здешних семейных отношениях есть кое-что, что вызывает непонимание. А именно тот факт, что пожилые родственники, если они по какой-то причине не могут следить за собой самостоятельно, отправляются жить в дома престарелых. Меня это поначалу шокировало. Почему так происходит? Норвежцы, как показали социальные исследования, больше всего ценят свою независимость и поэтому в высшей степени уважают чужую. Так что пожилые родственники не то, чтобы вынужденно перебираются в такие дома - они сами выбирают этот путь, потому что в таком случае будут получать должный уход и медицинскую помощь, не будучи зависимыми от своих детей. Норвежские дома престарелых скорее напоминают общежития, где у каждого есть отдельная квартира и помощник из числа персонала, который не только помогает решать бытовые вопросы, но и возит по магазинам или на какие-либо мероприятия. Когда я мучила мужа вопросами, не терзает ли его совесть оттого, что его родители живут в таком доме, он меня откровенно не понимал и сказал: «Никто из нас, их детей, не обладает нужными навыками, чтобы обеспечить качественный уровень жизни и уход, который они заслужили. Так зачем мы будем жертвовать своей жизнью, не умея помочь, а они будут страдать, не получая необходимого?». Навещать родственников в домах престарелых можно в любой день.

- Вот краткий пересказ первых четырех лет новой жизни: 2017 - «отмокаю» от московского стресса, учу норвежский, встаю на путь фрилансерства, завожу блог о жизни в Норвегии для русских туристов. 2018 - начинаю выходить в люди, устраиваюсь гидом по фьордам, подрабатываю официанткой, заводим пчел. 2019 - с четвертого раза сдаю норвежский язык на нужный уровень, поступаю в университет на экономический факультет, учусь на права, возвращаюсь на офисную работу в качестве аккаунт-менеджера, принимаю приглашение войти в оргкомитет селения, где я единственная иностранка. 2020 - поступаю на второй бакалавриат по логистике, продолжаю совмещать работу и учебу.

Конечно, все непросто. Норвежский язык давался мне сложно, ситуация с языком в стране вообще непростая. Помимо двух официальных письменных его форм в стране есть сотни диалектов, даже норвежцы не всегда друг друга понимают. К уровню, достаточному для поступления в вуз, я пришла за два года. Хотя изначально у меня не было проблем с коммуникацией, так как в Норвегии практически все владеют английским. Но без знания норвежского тут сложно выйти на рынок труда, за исключением разве что сферы услуг, IT и нефтяной отрасли.

- Я родилась в Уфе и все детство провела в самом ее дальнем уголке — в Черниковке. Моя мама всю жизнь проработала по призванию — врачом, сейчас вышла на пенсию. Папа был физиком и работал в местном НИИ, его не стало 8 лет назад. После школы поступила в Институт права Башгосуниверситета. но так получилось, что юристом я никогда не работала и ушла в другую область, в маркетинг. Но знания, полученные в институте, мне по сей день пригождаются в работе — в первую очередь, курс «международное частное право», который нам преподавала Олеся Рамильевна Гимадрисламова. А своими «учителями жизни» могу назвать мою семью, родителей и уфимского психотерапевта Розу Равильевну Возовую. В принципе мы все влияем друг на друга, и иногда даже случайная фраза от малознакомого человека может натолкнуть на размышления, которые в итоге что-то изменят в жизни. Это часто случается в наше время соцсетей.

- Мне повезло найти компанию единомышленников, которые переехали сюда из России, Украины, Беларуси. Мы отмечаем «наши» праздники, готовим национальные блюда. В деревне, где мы живем, есть языковой клуб, куда приходят и те, кто учит норвежский язык, и сами норвежцы. Каждый раз из поездки домой привожу им на пробу что-нибудь из традиционных сладостей. Чак-чак уже стал всеобщим фаворитом, как и пастила из «Пышки». Не так давно познакомилась через соцсети с выходцем из Татарстана, который живет и работает в Дании, и мы решили собрать татар и башкир, раскиданных по Скандинавии, чтобы устроить скандинавский сабантуй, когда будет такая возможность. В Норвегии, соседней Швеции и Дании не очень много эмигрантов из России, поэтому успех нашего мероприятия будет зависеть в том числе от того, насколько сильной будет поддержка наших земляков.

Поддерживать связь с теми, кто родом из Башкирии, очень помогают группы на Facebook, в которых мы делимся новостями из республики, обсуждаем их и просто знакомимся друг с другом. Мне кажется, что в перспективе можно, например, создать профессиональное сообщество, где каждый будет делиться инсайтами из своей сферы, рассказывать об особенностях работы или ведения бизнеса в стране проживания. Подобное русскоязычное сообщество существует в Швеции - «Наш MeetUp».

Не лишним будет создать страницы в соцсетях и с названием VisitBashkiria - такой шаблон (visit + местность) используется во многих странах, и иностранные туристы с большой вероятностью будут искать фото местности по такому тегу-названию. Сейчас хэштег #VisitBashkiria существует в Instagram, но фото под ним очень мало. На мой взгляд, активное использование соцсетей может помочь разжечь интерес у туристов по всему миру. Не стоит упускать из внимания и блогеров, например, Совет по туризму Норвегии приглашал топовых блогеров из России в пресс-тур по главным туристическим достопримечательностям, и Башкирия может пойти по такому же пути. Плюс не стоит недооценивать местных блогеров, нацеленных на зарубежную аудиторию. Яркий пример — YouTube-канал уфимца Сергея Баклыкова «Real Russiа», где он на английском языке рассказывает о жизни в Уфе, а теперь и в Санкт-Петербурге. Мой муж очень любит этот канал и благодаря ему лучше меня знает, что происходит в Уфе.

- Весь опыт, накопленный в течение жизни, приводит нас в ту точку, где мы находимся сейчас, поэтому, мне кажется, любой опыт по умолчанию полезен. При работе в качестве гида мне пригодился московский опыт работы в PR-агентстве, где я была менеджером интернет-проектов, в том числе в соцсетях. Мне повезло попасть в сильную команду, и я многому у нее научилась. Умение быстро находить решения, когда кажется, что все летит в тартарары — то, что особо ценится в любой сфере. Плюс опыт работы с международными брендами и командами, стоящими за ними, помог выработать гибкость, которая нужна при работе с людьми из разных культур. Ну и, конечно, английский язык, который я неплохо знала, еще живя в Уфе, но начала активно улучшать, когда он потребовался по работе. Кстати, так с мужем мы и познакомились — на фоне моего изучения английского.

- Норвегия, по признанию мирового сообщества, вошла в список стран, которые наиболее успешно справляются с пандемией. Самые жесткие ограничения у нас были в период с марта по середину мая, потом количество заболевших сильно снизилось и жизнь вошла в более или менее нормальное русло, практически как до пандемии. Всеобщего масочного режима у нас не было и нет. Однако сейчас идет тенденция на повышение заболеваемости, особенно в крупных городах, Осло и Бергене, где снова ввели ряд ограничений и обязали надевать маски в общественных местах. Для всех прибывших в страну действует 10-дневный карантин, с этим очень строго. За нарушение можно получить штраф 20 000 крон, это почти 170 тысяч рублей и попасть под депортацию.

В нашем районе за все это время не было ни одного случая заболевания, но жители все равно соблюдают рекомендации правительства. Я думаю, во многом успех Норвегии объясняется низкой плотностью населения и в какой-то мере менталитетом. Норвежцы любят правила, практически безоговорочно следуют им, а еще их нельзя назвать рубаха-парнями, они больше интроверты. У нас даже в ходу шутка, что наконец-то правительство отменило распоряжение о социальной дистанции в 2 метра и, слава Богу, можно вернуться к привычным 5 метрам.

- Приезжаю в Уфу как минимум один раз в год, навестить маму, бабушек, тетю, двоюродных сестер и друзей, с которыми тяжело поддерживать связь, когда между вами 4 часа разницы во времени. Очень рада, что успела побывать на новогодних каникулах в прошлом году до того, как мир схлопнулся до размеров комнаты. В первую очередь иду прогуляться по улице Ленина, в парк имени Матросова и сразу отправляюсь на поиски традиционной русской, татарской, башкирской кухни. В Уфе очень вкусно кормят, норвежские заведения на периферии не могут похвастать таким широким выбором в принципе.

- Это была идея мужа, ему захотелось новое хобби. Я вечно тащу мёд из Башкирии, сначала в Москву, теперь в Норвегию, думаю, и это повлияло. В Норвегии, однако, очень строгое регулирование в области пчеловодства, да и в целом в отношении многого в сфере флоры и фауны, поэтому завозить какие-то новые виды пчел сюда нельзя, считается, что это может повредить экосистеме. Даже из региона в регион не всегда можно перевозить ульи! Наша порода называется краинская. Сейчас мед только для себя качаем, но планируем в дальнейшем часть продавать. Если сами покупателей не найдем, то его у нас купит государство. Оно тут обязано это делать.