Ричард Витчас: «Чтобы себя реализовать в Башкирии, человек должен был прыгать выше головы»

УФА, 26 ноя 2019. /ИА «Башинформ», Артём Валиев/.

Корреспондент «Башинформа» побеседовал с креативным продюсером онлайн-платформы Sheksy (проект компании Good story media) Ричардом Витчасом. Ричард из Уфы. Сейчас работает в Москве в структуре ТНТ (входит в «Газпром-медиа»). В интервью – о сериалах для телефонов, КВНщиках, переписке с Хабировым и добрых башкирах.

- Это онлайн-платформа, называется она Sheksy, совершенно новое направление для киноиндустрии. Это «вэб-сериалы», которые мы начали снимать в нашей стране. Ключевое отличие: серии в этих сериалах длятся порядка одной-пяти минут, то есть они очень маленькие, и их можно будет посмотреть через платформу, которая будет устанавливаться на телефоне.

- Это вертикальные сериалы, горизонтальные, то есть различный формат.

- В мире вэб-сериалы начали появляться лет пять назад. В нашей стране эта культура появилась года два назад. Все это пришло в связи с тем, что мобильный телефон – смартфон начал снимать в очень хорошем качестве. Раньше такого не было, снимали на камеры. Сейчас можно просто взять телефон и снимать сериалы, зарисовки, скетчи. Мы в рамках нашей платформы предоставляем сценарий от профессионалов нашей компании, которые большие сериалы пишут, и мы же делаем пост-продакшн, цветокоррекцию, авторскую музыку, все это монтируется, то есть делаем крутой продукт из того, что режиссеры снимают по всей стране.

- Да, любой, просто надо сделать заявку нам, соответственно, мы помогаем в последующем этому человеку. Сейчас вход очень простой, но в 2020 году наша платформа стартует и будет уже мощно работать, и тогда будет все сложнее и сложнее попасть к нам.

- Нет, это обычный видеоблогинг. Я начал снимать про переезд в Калининград, когда еще жил в Уфе. Люди реально видят историю, как человек задумывается о переезде, потом решается, переезжает, сталкивается со сложностями, потом рассказывает, как обосновался. Такая маленькая история успеха, как переехать и не потеряться на новом месте.

- Можно сказать, что КВН является основной движущей силой. Ребята, которые имеют какие-то навыки креатива, хотят расти на сцене, в публичном поле, они приходят в КВН. Когда мы запускали эту общественную организацию в Уфе, в Башкирии, тогда не было никаких социальных лифтов для творческих людей, кроме КВН. Сейчас социальных лифтов множество, и КВН не настолько стал притягательным, потому что сейчас много программ, приложений, молодежь идет в Tik Tok, снимает скетчи, можно стать популярным, востребованным и через каналы YouTube. Stend UP появился, Comedy. А тогда не было конкуренции, было три канала на телевидении, и была мечта.

- Те ребята, которые прошли нашу команду - сборную Уфы She’s are («Шиза») и прошли через Лигу где-то с 1999 по 2006 год, все очень разнопланово состоялись. Среди них есть авторитетные врачи, есть люди, которые работают в нефтяных компаниях, в «Сколково». К примеру, звукорежиссер «Шизы» работает в Российском квантовом центре. Есть люди, которые в этой же сфере дальше развиваются. Это Сергей Кутергин, Руслан Мухтаров, он до сих пор играет в КВН на «Первом канале». Есть люди, которые за кадром работают, к примеру, Коля Муратов – абсолютно непубличная личность, но это человек, из Уфы, который написал сериал, он выйдет на федеральном телевидении. Ведущие остались. И есть, кто ведет спокойный, размеренный семейный образ жизни.

- Я считаю, что за эти 20-30 лет, как КВН развивается, он перестал быть «социалкой». Люди, которые занимаются КВН, проводят игры – это бизнес в чистом виде. И у Маслякова это бизнес, и на региональном уровне это бизнес. Поэтому, когда государство бюджетирует какие-то пункты по направлению КВН: арендует залы, помогает печатать билеты – это просто содействие бизнесу. Сам по себе КВН – самоокупаем. Что нужно поддерживать – это создание профессионального КВНовского клуба. То есть это «Сборная команда КВН Республики Башкортостан». Вот это является классическим форматом: есть ФК «Уфа», есть ХК «Салават Юлаев», есть «Сборная Республики Башкортостан по КВН». Это как спорт.

- Да, организация игр – это бизнес на уровне субъекта России, в той же Башкирии. Его можно не поддерживать, он и так будет самоокупаем. Если создавать команду – нужно бюджетировать, потому что здесь это банальные поездки и прочее. У Маслякова через авторов надо пройти. Три года надо обязательно поездить по не телевизионным лигам, региональным. И если команда системна, руководство вменяемо, обладает стабильным бюджетом и действительно талантлива, то, как правило, ее пускают на телевидение, и она там или выстреливает, или нет.

- Да, как в любом виде спорта, в любом ивенте, тем более КВН выходит на «Первом канале». Конечно, спустя 20 лет КВН находится в конкурентном поле по отношению к другим видам, потому что раньше, если в КВН кто-то попадал, то становился просто звездой. Сегодня уже не так.

- Мне кажется, не только юмористические жанры. Раньше было десять каналов, а сейчас их 200, еще интернет, и просто «Первый канал» и КВН гораздо меньше людей смотрят. Раньше выходишь на остановку, никаких смартфонов нет, и висит афиша «КВН». У человека не было выбора, он шел на КВН.

- Я здесь не был лет пять, и когда переступил порог – меня чуть-чуть в дрожь бросило, потому что здесь очень волнительные моменты были, момент сцены, студенчества…

- Да. Мы, когда команду создавали, объединились в аграрном университете, но руководство того вуза в 1999 году в нас не поверило, а нефтяной университет нас приютил. Поэтому мы здесь шесть лет ковали и что-то сочиняли. Вообще Лига проходила и в ГДК, и в «Химике», и в «Юбилейном», но эта площадка было наиболее родной, тут проходили репетиции.

- У каждого субъекта Российской Федерации есть клуб спортивный, за который уже исторически болеет население. У нас самый родной клуб – «Салават Юлаев», очень много людей вокруг него объединены. «Балтика» является таким же главным спортивным клубом для Калининградской области. А тогда я занимался маркетингом, ивентом. Помню, была смена глав, президента Республики Башкортостан, и мы начали проявлять инициативу по всем фронтам, в том числе желание создать футбольный клуб. Но я был не на первых ролях, на первых ролях были те люди, которые сейчас руководят клубом. Тогда мы бегали, писали письма, чтобы в Уфе создался клуб. И получилось так, что клуб «Уфа» появился. Я тогда на аутсорсинге маркетингом занимался, было интересно. Благодаря этому я попал в «Балтику», когда переехал.

- Сейчас много авторов этого успеха. В YouTube есть смешной ролик о том, как мы устроили пикет-митинг в поддержку открытия профессионального футбольного клуба в Уфе и в Башкортостане. Это было очень смешно, иронично. Его показали по БСТ, везде показывали: посмотрите, в каком состоянии в Уфе находится футбол. И спустя полгода футбол здесь появился, не благодаря этому пикету, а благодаря прежде всего таким активным людям, как Шамиль Газизов, Сергей Тыртышный и другим.

- Это была шутка. Но был повод, и было смешно наблюдать. В то же время я полностью согласен с таким мнением, что если в субъекте нет футбольного клуба, то субъекта не существует в информационном поле.

- Хоккей – это наше родное, а футбол чисто искусственно был интегрирован. Но если есть футбол, уровень Премьер-Лиги, есть команда, значит, есть Уфа вообще, она существует.

- Когда мы выпустились из КВН, стали более ленивыми, это 2006-2007 год, у меня семья появилась. Супруга из Уфы, дети здесь родились. На тот момент мы решили быть авторами, потому что у нас действительно были навыки. И жизнь выстраивалась таким образом, что начали писать креативные вещи не только для какой-то корпоративной культуры в Башкирии, мы хотели попасть к федералам, участвовали в юмористических шоу – тогда еще не было Stand Up, было «Блабла-шоу» на «РЕН ТВ», там участвовали. Мы писали скетчи под заказ. Коля Муратов, Антон Лебедев – жутко талантливый человек, который сейчас в Башкирии живет, и еще плюс два-три человека. А ввиду того, что наша команда, уфимская «Шиза» была достаточно креативной, она была более популярна на постсоветском пространстве, чем внутри Башкирии. И нас подтягивали в том числе к таким вещам, как создание передачи. Тогда в проекте было название не «Вечерний Ургант», а «Без названия с Иваном Ургантом». Были и авторские сборы, и писали онлайн. Потом уже мы не участвовали в его создании.

- Я школу окончил в Литве в Вильнюсе, даже там поступил в вуз, но окончил его уже в Москве. Моя мама из Уфы, папа из Вильнюса. В 1999 году мама решила вернуться на родину. Я был тогда уже достаточно взрослым парнем, 18-19 лет. Я резко столкнулся с тем, что начал жить в России, в Уфе. Здесь мне надо было что-то завоевывать, доказывать себе. А сама ментальность у меня больше европейская, литовская, потому что мировоззренческие, жизненные принципы те, наверное, ближе. Поэтому, когда переехал в Уфу, я был в неком нокдауне.

- Это 100%. Но на тот момент я ввиду своего возраста не мог этого оценить, потому что был резкий переход из свободной Литвы, восточно-европейской страны, в Башкирию. Это реально был закрытый регион, непубличный, как мне казалось, который не думает о каких-то продвижениях, о внешней культуре. Но в то же время, столкнувшись здесь с менталитетом башкирским, татарским, восточным, я был в восторге от тех людей, которые у меня появлялись, потому что Литва, литовцы ментально закрытые люди. Здесь я тогда зацепил даже советскую субкультуру студенческую. Я четыре раза был на Грушинском фестивале, чтоб вы понимали, насколько я был очарован этой студенческой жизнью, с гитарой, кострами, этого не было в странах Балтии. Другой момент - что, вернувшись опять туда, в Калининград, я увидел, насколько отличаются мусульманские регионы в России от русской области классической. Эта мягкость, которая заложена в башкирах и татарах, это гостеприимство, оно располагает. И мы с супругой, бывает, вспоминаем и всплакнем, насколько отзывчивые люди у нас в республике живут, нежели там. Русскоязычная среда более хваткая, жесткая, как мне кажется. В том же Калининграде часто говорят: «Переходи к делу». Без прелюдий. Жестковато.

- У меня появилась семья, двое детей, хотелось что-то сменить. До 2014 года в стране были финансовые потрясения, и меня это коснулось, моего дела. Я почувствовал, что уровень жизни у меня упал, удар был по моей сфере деятельности, и захотелось что-то сменить. Почему переехали в Калининград – исходили из того, что это Россия, там русскоязычная среда и находится в центре Европы. Было любопытно, учитывая, что я люблю очень историю, географию, все эти сломы, менталитеты, сравнения. Мы за три года все это прочувствовали. Это очень любопытный регион. К сожалению, в России, если ты зарабатываешь среднестатистические 30 тысяч рублей, ты не можешь позволить себе увидеть мир. Калининград – это единственный регион, где 35 минут – и граница с Польшей. И ты начинаешь в культурном шоке находиться, начинаешь сравнивать. Лоукостеры с дешевыми авиабилетами – то, чего нет в России, их не пускают к нам, – там есть и мир становится открытым. Вот такая необычная точка.

- Тут чуть-чуть другое, потому что Уфа – это друзья, близкие, родные, поддержка, а там ты делаешь себе вызов и я, супруга, дети, полностью в одиночестве находимся в другом регионе.

- Тяжелее. Когда ты в студенческом формате находишься, тебя окружают люди, с которыми ты творил какие-то глупости. Общая молодость – это очень круто. Да, переехав в Калининград, ты делаешь сам себе вызов, ты надеешься на какой-то новый скачок в уровне жизни. И очень крутой нюанс, меня это воодушевило – это то, что мы можем в любой момент вернуться. Сейчас люди становятся мобильнее, если ты востребован, что-то умеешь делать, география уже не так много означает, ты начинаешь передвигаться по миру.

- Есть данные, что через 100 лет страны просто превратятся в большие города. И будут точки притяжения. У нас в России на огромную страну есть один большой город и он притягивает – это Москва. Поэтому тяжело бороться. В целом, я считаю, что человек, который здесь оканчивает вуз, получает специализацию, чтобы сюда вернуться, он должен себя чувствовать нужным. Это ключевая вещь. Как правило, у республики, у властей, есть 5-10 попыток вернуть этого человека. Он один раз отнесет резюме, ему откажут, постучится в какое-то ведомство… В пятый раз он откроет бизнес и закроет. И если он почувствует, что по всем этим направлениям здесь у него не получилось, то, значит, мы упустили человека. Поэтому главное – не быть равнодушным к людям, к их желаниям, к инициативам. Надо все пробовать, как-то помогать в плане реализации того, что они хотят. Другой момент, у нас сейчас страна выстроена так, что все головные офисы, все точки созидания, деньги – в Москве.

- Мы такую мысль допускаем в рамках финансовой стабильности. Если у тебя получается зарабатывать хорошо, то в Уфе комфортно жить. Если зарабатывать тяжело, то какая разница, где жить. К примеру, чтобы в Уфе хорошо жить, нужно 60 тысяч рублей в месяц. Потому что есть тяга к путешествиям, к экологии хорошей, еще что-то. В Калининграде на это же достаточно 40 тысяч.

- Не с этим. Если, к примеру, сделать Уфу точкой притяжения для авиакомпаний, которые бы за небольшие деньги летали в Стамбул, в Берлин, то есть компенсировать наше неудачное географическое положение в плане отдаленности от англо-саксонского мира, Европы. Если бы уменьшили стоимость авиабилетов, люди бы могли за эти 40 тысяч чаще вылетать куда-то и видеть мир. А если у тебя кредиты, ипотека, то это уже непозволительная роскошь. Путешествия - это одна из таких главных вещей, это важно. Это расширение мировоззрения. К примеру, моя дочка, она занимается спортом, гимнастикой, за три года побывала в пяти-шести странах, только из-за географии, а не из-за того, что она сильный спортсмен.

- До недавнего времени, когда я переехал в Уфу, когда я говорил, где живу, в Москве или в Европе, люди не понимали, где находится Уфа, Башкортостан. Многие думали, что это Средняя Азия. Сейчас, в последние десять лет мы очень круто о себе заявили. А на тот момент мы были провинцией. И для того, чтобы талантливому человеку себя реализовать, он должен был прыгать здесь выше головы. Большой плюс – добрые отношения между жителями республики, добрые межнациональные отношения, то, что все очень лояльны. Слегка все посмеются, по-доброму пожмут руки, русские с татарами, с башкирами, тут это все перемешалось. Мы находимся в очень комфортной ситуации в плане выстраивания межличностных отношений. Но по факту, любой талантливый проект не мог никуда выстрелить из-за того, что мы были провинцией. В советских масштабах мы были провинцией огромной, в российских масштабах мы тоже были провинцией. Сейчас Уфа на передовой находится, и мы в информационном поле присутствуем. Поэтому раньше надо было прыгать выше головы, чтобы чего-то добиться. Если говорить про КВН, нам надо было очень скандально о себе заявлять…

- Мы пытались, агрессивные какие-то форматы включали, чтобы было нестандартно, и поэтому нас тоже подтягивали, как нам казалось.

- Да, мама родилась в Уфе, выросла здесь, окончила торговый техникум. Бабушка, дедушка тоже уроженцы Башкирии, они всю жизнь проработали на 40-м заводе. Дедушка, его уже нет в живых, уфимец, бабушка из Давлекановского района. Вот такие корни. Поэтому, хоть фамилия и имя у меня литовские, визуально я не совсем на литовца похож. А со стороны отца у меня все корни литовские, чуть-чуть поляки есть. Была большая страна, Советский Союз, отец, заслуженный художник, в Литве оформлял огромные вокзалы, здания помпезные, Ленина рисовал, потом уехал на заработки на Север, в Норильск. Мама тоже поехала на заработки на Север. Там они и подружились. Вот так Советский Союз разные нации объединил, литовцы с поляками, татарами, башкирами...

- Лично я незнаком. Но в начале 2000-х мы переписывались письмами: я как председатель КВН РБ, он как руководитель института права БашГУ. У них была команда Crazy lover», только на этом уровне.

- Положительные. Ребята все время играли. На уровне администрация президента – я тогда в рамках своего маркетингового агентства предлагал различные инициативы по маркетинговому продвижению в Уфе, помню, поддержка была и по тем направлениям, которые мы предлагали.

- Проходили. Я знал, что он является главой администрации (президента Башкирии – прим. ИА «Башинформ»). Сейчас я вынужден дистанционно за всем наблюдать, и вижу, что Рустэм Закиевич Хамитов был очень демократичным человеком, он был мягок где-то, в то же время дал какой-то свободы и соответственно республика сильно продвинулась при нем. Но в то же время люди избаловались. Сейчас Хабиров чуть-чуть в тонус их собрал, и, может быть, это правильно, потому что видно, что местная ментальность приветствует крепкую руку, и здесь на протяжении первого года чувствуется, что больше порядка стало.

- Я классический выпускник школы Российской политики, которую в 2000-х создал Ахмадинуров Рустем Маратович. Человек 300 из республики, ее прошли. Это так называемый кадровый резерв, слушали спикеров, предлагали проекты. На этой почве у нас с Рустемом Маратовичем хорошие отношения выстроились, я знал, что он работает в Красногорске вместе с Радием Хабировым. И я, будучи в Москве, заехал в Красногорск. Мы прогулялись по Красногорску, он рассказал, какие изменения Хабиров делал в городе. Так как я занимался ФК «Уфа» и мне близки спортивные тематики, общались о местном ФК «Зоркий». Мы допускали мысль, что я приеду и маркетингом буду заниматься. А когда через неделю мы начали созваниваться насчет продвижения «Зоркого», была уже информация, что Радий Хабиров будет назначен главой Республики Башкортостан. Поэтому я не успел поработать в Красногорске.

- Любой глава субъекта Российской Федерации вынужден сейчас работать в текущей конъюнктуре общероссийской, и в плане экономики она усредненная, у нас нет бешеного экономического роста, это сказывается и на нашем регионе. То, что мне не нравится – это в каком информационном поле живут наши жители, микрокредитования огромные, если про «социалку»: люди в кредитах, там есть проблемы жизненные, как-то с этими банками надо разобраться. Куча «пивнушек» мне бросается в глаза, поэтому, может, ужесточить по алкоголю, может, вообще запретить, как в Чечне. Мы же мусульманский регион, у нас есть определенные традиции в этом плане. Надо освободить людей, чтобы у них были яркие глаза. Вот в Эмиратах у всех здравые глаза, адекватные. Это я говорю о том, что вижу, когда приезжаю в Уфу, о том, что напрягает, что люди ни о чем не думают, только как вылезти из кабалы. Если же ментальность свою какую-то озвучивать, я бы сделал культ скромности. В последнее время стало не стыдно показывать, что ты богат. При этом непонятно, как люди нажили эти деньги. Богатым человеком может быть только тот, который заработал на собственном бизнесе, на своих технологиях. Остальные – визуально скромно должны жить.

- Конечно, нужно. Если вы живете в национальном регионе, язык нужно учить. Только так можно сохранить какую-то идентичность. И в советское время, и сейчас в России идет русификация. Наши бабушки, дедушки владеют башкирским языком, татарским, но наше поколение уже не владеет, идет глобализация. Но если вы себя идентично соотносите к этой нацией, нужно учить, передавать это, если вы живете в этом регионе, пусть дети учат язык. Может быть, этот язык не пригодится, но если вы и ваши дети выучите башкирский, выучите английский, немецкий, вы будете гораздо разностороннее в плане знаний.

- Наверное, один принцип – это упертость. Если у тебя есть какая-то идея, если ты к чему-то стремишься, то надо эту идею вынашивать, нести и продавливать. Это единственный принцип. Что касается юмора – он нужен прежде всего в режиме коммуникаций. Это располагает людей. Но у нас достаточно серьезная, суровая страна, и там, где принимаются решения, юмор не уместен. А в режиме дружеских взаимоотношений, выстраивания какого-то круга общения, юмор это круто, это прокачивает.

- Проблема в том, что все мы, прошедшие школу КВН, профдеформированы. Когда люди уходят из КВН, им тяжело начать общаться с людьми, с которыми они встречаются на работе. Есть такой момент - добрая самоирония. Но насколько самоирония свойственна гражданину России? Иронию он может воспринимать как нетактичную шутку. А те, кто в этой сфере покрутились, в юмористической, они все максимально адекватны. Поэтому со временем приходится шлифовать свой юмор.

- Хотелось бы, чтобы люди экономически гораздо лучше жили, чтобы исчезло ощущение безнадеги. У нас очень много умных людей, интересных, талантливых, мы теряем кадры, в рамках Республики Башкортостан, уезжают в Москву, и вообще страна теряет много. Очень бы хотелось, чтобы мы начали удерживать этих людей, чтобы они не уезжали из страны, чтобы они оставались в России. Одно дело, когда мы говорим про Башкортостан, почему уезжают. Другое дело – говорим про Москву. В Москве очень комфортно жить, это какой-то космический мегаполис мирового уровня, но люди и из Москвы уезжают, в Европу. Поэтому нужно удерживать людей, не отпугивать, давать им то, что нужно, поддерживать все инициативы. Это тот самый момент, когда 5-10 раз человек что-то пытается сделать, когда у него есть энергия, и если у него не получается, он не только из Уфы может уехать, но и из России. Надо поддерживать все инициативы.