Рушанна Бабич: «Очень важно, что искусство стало ценностью в государстве»

УФА, 9 фев 2018. /ИА «Башинформ»/. Рушанна Бабич – народная артистка Башкортостана, лауреат Государственной Молодежной премии им. Ш. Бабича, актриса Национального Молодежного театра им. М. Карима. В своем плотном графике актриса нашла время побеседовать с обозревателем по культуре агентства «Башинформ» Лейлой Аралбаевой.

- В Молодежном театре мы начали работу над спектаклем «Очень простая история». Премьера будет в апреле. Это пьеса со счастливой сценической судьбой, много раз ставилась, в том числе и в Уфе в Русской драме. На башкирском языке в переводе Хурматуллы Утяшева будет поставлена впервые, режиссер Рустем Хакимов. Моя роль пусть пока будет сюрпризом.

Пьеса о семье, о любви, жертвенности, человечности – о чем и должен говорить Молодежный театр со своим зрителем. Это актуально всегда – в последнее время люди стали прагматичными, человечным людям очень сложно жить в нашем жестоком мире. Но все-таки я думаю, что человечность всегда должна быть на первом месте.

- Оказывается, можно немало вспомнить, еще со студенческих лет. Виола в «Двенадцатой ночи» – дипломный спектакль, который перенесли на сцену БАДТ им. М. Гафури. Конечно, Ану в «Салавате» М. Карима, за нее я получила премию им. Бабича. Это моя любимая роль, и еще особо ценная тем, что Мустафа Сафич (Мустай Карим – Ред.) ее очень выделял. Это Нина Заречная в «Чайке» – одна из самых любимых первых ролей и еще важная тем, что мы с мамой в первый раз играли на сцене в одном спектакле. Получила за нее премию «Надежда» на фестивале «Театральная весна» в 1997 году, ездила на фестивали с этой ролью.

Настасья Филипповна в «Идиоте» – тоже любимая роль, хотя, наверное, сейчас я по-другому подошла бы к ней. С возрастом больше начинаешь понимать эту героиню, нежели в молодости. Конечно, это Люсиль в постановке Байраса Ибрагимова по пьесе Булгакова «Полоумный Журден».

Это Акушерка в «Лавине» Джюдженоглу в постановке Линаса Зайкаускаса. Моя любимая и неподходящая мне по образу роль, которая привила любовь к игре непохожих персонажей, противоположных мне по характеру, мироощущению. К таким же относятся и Пегин Майк в ирландской пьесе Стинга «Герой»: очень задорно тогда работали с Ольгой Мусиной, репетировали, шутили, баловались. Получилась ирландка-трактирщица, которая совсем противоположна мне.

Это и леди Капулетти в «Ромео и Джульетте». По версии журналистов, пишущих о театре, это была лучшая женская роль второго плана, хотя у Шекспира она дана эпизодически. Еще назову Хазину в спектакле «Гильмияза» по пьесе Тансулпан Гариповой, и Цезонию в недавней премьере - «Калигуле» Азата Зиганшина. Если Хазина была переходной ролью от молодых героинь к более взрослым, то Цезония – уже этапная роль.

- Я училась в двух вузах – это система Станиславского, школа переживания в нашем Уфимском институте искусств и совершенно другое, противоположное направление – школа игры в ГИТИСе. Нас учили: чтобы получилась роль, нужно все свое время отдавать ей. Не так, что ты пришел на репетицию, там работаешь уходишь и всё. Ты просыпаешься, идешь на работу – думаешь об этом, моешь посуду – думаешь об этом, живешь, все время размышляя о том, как играется эта сцена, что приводит к этому. Ты учишь текст и пытаешься понять ход мыслей персонажа. Вечером ложишься спать и учишь текст при этом.

По прошествии лет работы в театре я поняла, что театр и искусство – это лишь часть жизни. Такая же жизнь – это моя семья, я сама, мои ощущения. Мир состоит из многих частей – это калейдоскоп, пазл, и нельзя выделять какую-то одну часть, а другие забрасывать. Надо стараться, чтобы все было равномерно в этой жизни, и видеть ее всю, полностью, весь спектр.

- Я не пересматриваю свои кинороли: наверное, как многие актеры, не очень люблю себя на экране. Смотришь и думаешь – надо было делать абсолютно по-другому! Актер театра и актер кино – две разные профессии. Если в театре живой зритель, ты долго репетируешь, играешь роль от начала до конца, то кинопроцесс – совсем другой: ты должен моментально входить в образ, моментально выходить из него. Это как включение кнопки на камере: также надо научиться в себе находить такие кнопки, чтобы сразу включаться и выключаться.

Мне интересно и то, и другое. Я очень люблю начинать новое, неизведанное, непонятное, хотя поначалу это меня, как перфекциониста, вводит в ступор. Но когда ты научишься и понимаешь, как это делается, – это счастье для меня.

- Роль есть – актриса Зайтуна Бикбулатова. Образ очень интересный и сложный, совершенно не похожий на меня в жизни. Но в кино с этим сложнее, чем в театре. Если в театре у тебя есть грим, есть возможность играть от начала до конца, и это помогает создать не похожий на тебя образ, то камера больше берет типажность. Поэтому очень сложно там быть другой, не такой, какая ты есть на самом деле. В этом и сложность, и интерес роли Зайтуны Бикбулатовой – сильной, неоднозначной личности с трагической судьбой. Там есть развитие, взят временной отрезок с 20-х до 50-х годов прошлого века – с тех дней, когда был впервые набран знаменитый курс, где педагогами были Валиулла Муртазин-Иманский, Макарим Магадеев, и до тех пор, когда они достигли пика славы.

- Я думаю, если актер говорит, что полностью раскрыл свой потенциал – это остановка, дальше актеру в профессии делать нечего. Жизнь – это накопление впечатлений, образов, ты постоянно развиваешься, приходят новые мысли и, конечно, не всё успевает реализоваться на сцене.

- То, что неоправданно. Включается внутренний цензор. Бывает, режиссеры делают прием ради приемчика, чтобы показать себя, ищут самовыражения. Я стараюсь не идти на поводу у самовыражения других людей, для меня важно то, что дано автором. Бывает, и спорю. Для меня недопустимо нарушение каких-то своих нравственных ценностей.

- Когда-то это начиналось как необходимость. Но мне, тогда молодой актрисе, легче было сыграть три сложных спектакля, чем провести один концерт. Потому что, когда ты выходишь на сцену в спектакле, ты не от себя, не от своего лица говоришь с публикой, а от лица персонажа, прячешься за персонажем, это не ты. Когда ты ведешь концерт, то это уже ты один на один с публикой. Я поняла, что это тоже творческий процесс. Вечер поэзии нельзя вести так же, как правительственный концерт, стихи читать одинаково.

- В соцсетях есть обратная связь, в основном благодарят. Стараюсь отвечать людям, хотя иногда это сложно, не успеваешь. Я прошу прощения, если кому-то не ответила. Критиковали всего раз – не помню, кто, сказали: вот вы читали по папке, когда вели концерт. Я поблагодарила за критику, зрителю ведь не объяснишь, что порой тебе дают текст перед выходом на сцену. Вообще, мнение зрителя очень ценно. Раньше, бывало, и письма приходили. Помню, как-то на адрес театра дети из какого-то района прислали письмо. Благодарили, спрашивали, как стать актрисой.

- Я веду курс сценической речи и актерского мастерства. Самое важное в работе с детьми – это, как ни странно, не научить их ремеслу, не выдрессировать, а увидеть то, что заложено в них самих, их качества, помочь им раскрыться. Поэтому и подход к каждому ребенку индивидуальный. В этом и сложность – увидеть, разглядеть. Мы должны научить их видеть мир вокруг, научить размышлять, распознавать истинное и ложное, не бояться своих мыслей, не бояться ошибиться.

Очень важно детям дать ориентиры в этой жизни. У нас нет задачи сделать из них актеров. Родители, возможно, и хотят, чтобы их дети стали артистами, но актер прежде всего должен быть личностью. Только личность имеет право выходить на сцену и нести что-то зрителям. Ведь актеры – это проводники, прежде всего, через них к зрителю проходят идеи, через них зритель ставит вопросы для себя и находит ответы. Поэтому это большая ответственность, какой ты человек в жизни, какая ты личность, что ты можешь нести.

Их много, точно не скажу, но более 100. Глаза каждого помню, правда, по именам могу ошибиться.

- Нет, не ходит. Он в начале своей жизни воспитывался на уроках актерского мастерства своей бабушки Тансулпан Дагиевны. Я бежала на репетицию, оставляла сына с мамой, и он сидел в аудитории в уголочке, рисовал, смотрел. И еще тогда он сказал: я не хочу быть артистом. Но все равно он связан с искусством, окончил музыкальную школу. Он гуманитарий, конечно же, пишет рассказы. Он очень вдумчивый, сдержанный молодой человек, и свои восторги особо не показывает. Наблюдает со стороны и делает выводы.

- Воспитание девочки и мальчика – разные вещи. Но, самое главное, мама для нас была в первую очередь другом и примером. Я тоже стараюсь для своего сына быть и другом, и поддержкой, и примером, ценить его как личность.

- Музыка, книги. Музыку люблю совершенно разную, которая подходит под настроение, и ту, которая дает почву для размышлений. Это и классика, и современная, и джаз – Луи Армстронг, и Дюк Эллингтон.

- Я очень люблю книги, к которым можно возвращаться, перечитывать. Орхан Памук, Умберто Эко и последнее яркое впечатление – это Водолазкин, «Лавр». Я люблю книги, в которые полностью ныряешь с головой, находишься в этом мире. С Булатом делимся впечатлениями, спорим. Правда, фильмы мы смотрим не как простой зритель, а обсуждая: как актер доносит эту мысль, как передает эмоции, как режиссер, оператор построили кадр...

- С деньгами у меня сложные отношения, мы больше по духовным ценностям... Деньги важны настолько же, сколько и каждому человеку – чтобы жить, покупать еду, одежду...

- Очень нравится. Последняя поездка была в Голландию, правда, по работе. А в отпуске мы с сыном путешествуем, а Булат обычно работает в это время. Отдых для меня - это море. Но стараемся совмещать его с историческими местами, экскурсиями. Больше всего запомнились средиземноморская Европа – Испания и Родос. У меня сын как раз увлекался историей рыцарских орденов. А Родос – это штаб-квартира ионитов, которые теперь мальтийский орден, мы лазили по этим средневековым рыцарским крепостям, поэтому от Родоса он был в полном восторге. Естественно, когда радуется ребенок, и я была счастлива.

- Спектакль «Очень простая история» – это то, о чем мы должны говорить с нашим зрителем. Главная цель Молодежного театра – это прежде всего воспитание зрителя. Мы должны привить детям и подросткам любовь к театру, к искусству, показать им жизненные ориентиры, научить их размышлять. Это огромная ответственность, потому что мы воспитываем будущее страны и от нас зависит то, какими будут наши сограждане. Будут ли они образованными, высококультурными, сможем ли мы их научить любить свою Родину, привить им ценности. Очень важно, что этому уделяется внимание государства, выделяются гранты театрам, которые работают с подрастающим поколением. Государством осознается важность именно этого момента, когда детей начинаешь обучать ценностям жизни, ценностям страны.

Мы жили в трех странах. Я начинала жить в Советском Союзе, потом была полная разруха 90-х годов, когда в стране был хаос, и искусство вообще не ценилось, и 2000-е, когда люди стали жить лучше, появилась стабильность. Очень важно, что искусство сейчас стало ценностью в государстве, одной из важных составляющих мироощущения, жизни. И отношение к искусству стало трепетным и важным. Искусство – это тот мостик, который соединяет нас с миром, с другими людьми и странами.