Ветеран-афганец и депутат Госдумы Франц Клинцевич: "Я горжусь тем, что воевал в Афганистане"

Находящийся сегодня в Уфе в связи с проводимыми здесь мероприятиями, посвященными 18-й годовщине со дня вывода советских войск из Афганистана, депутат Государственной Думы, заместитель председателя думской фракции партии "Единая Россия" Франц Клинцевич ответил на вопросы корреспондента агентства "Башинформ".

Публикуем это мини-интервью известного российского политика и общественного деятеля.

— Прошло 18 лет с окончания афганской войны, участником которой были вы. Часто ли вам снится Афганистан? Чем он стал в вашей жизни, что дал, что отнял?

— Последнее время, это связано с элементами так называемого посттравматического синдрома, часто бывает, что я вижу Афганистан во сне. Причем всегда какие-то сложные ситуации. Наверное, это связано и с тем, что я последние шесть лет, работал в Чечне, возглавляя партийную организацию и формируя там органы власти и всю политику.

Чем стал Афганистан в моей жизни? Мы были молодые, амбициозные. Я — профессиональный военный, к Афганистану специально учился, поэтому для меня это было некоей самореализацией. Это, наверное, лучшая часть моей жизни. Я понимал, что мне доверено то, чего и не снилось многим сотням тысяч таких же как я молодых людей. Я чувствовал некую свою особенную роль. Это состояние, с учетом всего комплекса того патриотического воспитания, которое тогда было в стране, имело свое доминирующее значение. И сегодня я, безусловно, горжусь, что в моей жизни был такой эпизод. Я очень рад, что остался жив, с руками, с ногами, в здравом уме, чего сегодня, к сожалению, нельзя сказать обо всех участниках той войны.

Я пытаюсь, используя свои знания, каким-то образом изменить отношение в нашей стране к этой категории людей, чтобы можно было их лечить, им помогать; не все, конечно, получается — я не стесняюсь об этом говорить. И как лидер Российского союза ветеранов Афганистана, и как стоявший у истоков создания "Единства", потом "Единой России", я абсолютно четко знал, что участвуя в работе этой политической силы, мы, бывшие "афганцы", прежде всего, уделим внимание реализации этих социальных вопросов. И надо отдать должное, сегодня благодаря "Единой России" многие вещи реализованы, хотя не все, и мы эту работу продолжаем. Как один из элементов этой нашей работы, создана специальная комиссия президиума Генерального совета по работе со старшим поколением — пенсионерами, ветеранами. Через партийные организации начали проводить мониторинг, обобщение данных, за которым последует абсолютно четкое определение законодательных инициатив с соответствующим выделением средств для социальной защиты нашей категории. Потому что, если честно говорить, в любой ветеранской организации есть проблемы.

Сегодня мы имеем дело с более-менее молодыми людьми, которым до 50 лет, "чеченцам" — до 30 лет в среднем. Но им, чтобы они максимально дольше прожили, надо сегодня серьезно помогать. Почему я об этом говорю? Недавно в Туле я хоронил своего подчиненного, прапорщика, который был к тому же моим телохранителем, когда я, как говорится, ходил по тылам. Ему 53 года, поэт, писатель, великолепно подготовлен физически. И вдруг неожиданно почувствовал себя плохо и через две минуты умер — никто не может объяснить, почему.

У моего заместителя — заместителя председателя правления Российского союза ветеранов Афганистана полковника ВДВ Александра Разумова, в прошлом чемпиона ВДВ, периодически опухают руки и ноги, болит голова — вот так, ни с того, ни с сего. И никто из врачей объяснения дать не может.

Когда мы говорим о социальной адаптации, о проблемах посттравматического синдрома, проведение таких мероприятий, как сегодняшнее в Уфе (возложение цветов, концерт), имеет важное значение. Ветераны погружаются в это: они встретятся, выпьют друг с другом, глупость какую-нибудь скажут, а назавтра краснеют, вспоминая обо всем, что было накануне. Но для них эти встречи очень нужны, это — психологическая разгрузка, способ снятия стрессов, накопившихся проблем. У каждого из них обостренное чувство справедливости. Ведь война калечит людей, ничего не добавляет. Ученые установили: длительное пребывание в стрессовой обстановке наносит человеческому мозгу такую же травму, как попавшая пуля. Отсюда и проблемы со здоровьем, и взаимоотношениями в семье, и алкоголизм...

— Как вы оцениваете с позиций сегодняшнего дня, был ли ввод советских войск в Афганистан политической ошибкой? Россия уже давно не социалистическая страна, а вокруг нее сооружаются военные базы, США намереваются развернуть свою систему ПРО, все чаще раздаются голоса о том, что, мол, богатые недра России должны быть достоянием всего человечества.

— Этот вопрос, хочешь — не хочешь, задаешь себе всегда. Его задают себе и те, кто воевал в Афганистане, и те, кто как-то связан с политикой. Для меня не вызывает сомнений, что эта война стала одним из составляющих элементов разрушения Советского Союза. Потому что она не только отнимала большие средства и людские ресурсы в демократизируемом обществе, она подрывала его через все эти похоронки, которые сначала скрывались, а потом раскрывались. Мы оказывали огромную экономическую помощь Афганистану, и падение цен на нефть очень сильно подорвало экономику нашей страны. И тогда многие говорили, что, наверное, зря ввели туда наши войска.

В течение двух лет я работал в Афганистане в тылах, и было понятно, что наше пребывание там бесперспективно. Вспоминались слова Александра Македонского о том, что Персию завоевать нельзя, ее можно пройти. И нахождение наших войск было обременительным.

Но ведь первоначально считалось, что мы и не будем воевать — войдем, захватим определенные плацдармы и обеспечим верховенство той части демократической партии Афганистана, которая уже имела влияние на Вооруженные Силы. Мы не планировали воевать, но потом они потихонечку втянули нас в войну. Потом дошло до того, что когда началось предательство, мы вообще дистанцировались от афганских военных, проводя свои военные операции. Потому что выхода уже не было: весь мир кормил моджахедов, готовил этих террористов. Сегодня они все страдают — и англичане, и французы, и немцы, и американцы. А ведь "Аль-Кайду" они начали готовить тогда, в том числе, внедряя ортодоксальный ислам.

Я могу это утверждать, потому что мне приходилось все это анализировать, докладывать, делать некие изменения. Мы уже тогда понимали, что надо работать со всеми и потихоньку оттуда уходить. То, что мы тогда первыми встали на борьбу с этим злом — международным терроризмом, не вызывает сомнений.

Второй момент. Когда мы вышли из Афганистана, Наджибулла, с которым я был знаком и много раз встречался, личную безопасность которого много раз обеспечивала моя группа, был жестоко казнен этими людьми. В Афганистане образовался анклав, который подготовил серьезных, основательных боевиков для нас в Чечне, подготовил возможные пути передачи средств в Чечню.

И естественно, сегодня все понимают, что нахождение американских войск в Афганистане в настоящее время просто необходимо. Другое дело, что они не могут выполнить задачу, которую были способны выполнить советские войска. У них другая ментальность и другие подходы. Они могут решать вопросы, используя технические средства, задавить и так далее. Но решить внутренние проблемы, как это делали советские войска, они не способны. Точно такая же ситуация у них в Ираке. Еще перед вводом американских войск в Ирак, на "круглом столе" в Госдуме я сказал представителям американского посольства: как только вы введете войска, вам уже оттуда не выйти. И вы приобретете очень большие проблемы. И хромая утка это уже почувствовала.

Сегодня позиция нашего руководства самая правильная и мудрая: пусть плохой мир, но это лучше, чем война. Но советские войска выполняли важнейшую миссию. Можно было бы влиять на эти процессы по-другому — это я сейчас понимаю. Мы могли бы укрепить их Вооруженные Силы, дать значительно меньше средств, получить меньше потерь и закрыть эту проблему.

Мало кто знает, но тогда военные были против ввода войск в Афганистан. И Главное разведывательное управление, и Министерство обороны тогда дали очень четкий анализ и доказали, что это сделать нельзя. Но руководство Афганистана тринадцать раз обращалось к нашему руководству, и лишь после этого было принято решение о введении войск. Длительно думали, анализировали, но не совсем точно оценили ситуацию.

Была еще одна ошибка. В 1978 году в Афганистане произошла революция и победила народно-демократическая партия, которая состояла из двух частей. В одной был народ, в другой — богатые. Это были непримиримые части, которые никогда вместе не жили. Но, победив в революции, они установили контакты с нами, а наше руководство пошло им на помощь, чтобы еще одной социалистической страной стало больше. Хотя шансов на превращение страны с феодальным строем в социалистическую практически не было.

Но это легко говорить сейчас. Тогда была другая идеология. Тогда политика была четко направлена на обеспечение интересов своей страны. Страна отстаивала, прежде всего, свои рубежи, и она отстаивала их абсолютно правильно, создавая вокруг Советского Союза блок дружественных стран, где нельзя было поставить ракеты, где просто так не пройдут войска. С военной точки зрения это было абсолютно правильно.

И еще. Часто говорят, что мы эту войну проиграли. Нет, мы не проиграли. Мы эту войну не вели в том объеме, в котором нужно было вести, не использовали до конца возможностей наших войск, которые тогда были хорошо подготовлены. Ведь им приходилось защищать тогда все, в том числе и население Афганистана.

— В Уфе на вчерашнем пленуме республиканского комитета ветеранов войны и военной службы собрались в основном ветераны Великой Отечественной. И многие из них сетовали, что нет смены, некому передать все то, что они сделали, некому будет продолжать ту работу по патриотическому воспитанию молодежи, которую они вели. Ветераны-афганцы держатся, по словам выступавших, обособленно и ведут свою собственную работу. Как вы расцениваете такую ситуацию?

— То, что вы сказали, для меня полная неожиданность. Российский совет ветеранов войны в Афганистане еще в 1996 году вошел в состав Российской общественной организации ветеранов войн и военной службы. Я даже не понимаю, почему такое может быть. Мы это положение непременно исправим.

Фото Олега Яровикова.

Автор: Николай Ермоленко