Находящийся сегодня в Уфе в связи с проводимыми здесь
мероприятиями, посвященными 18-й годовщине со дня вывода
советских войск из Афганистана, депутат Государственной Думы,
заместитель председателя думской фракции партии "Единая Россия"
Франц Клинцевич ответил на вопросы корреспондента агентства "Башинформ".
Публикуем это мини-интервью известного российского
политика и общественного деятеля.
- Прошло 18 лет с окончания афганской войны, участником
которой были вы. Часто ли вам снится Афганистан? Чем он стал в
вашей жизни, что дал, что отнял?
- Последнее время, это связано с элементами так называемого
посттравматического синдрома, часто бывает, что я вижу
Афганистан во сне. Причем всегда какие-то сложные ситуации.
Наверное, это связано и с тем, что я последние шесть лет,
работал в Чечне, возглавляя партийную организацию и формируя
там органы власти и всю политику.
Чем стал Афганистан в моей жизни? Мы были молодые,
амбициозные. Я - профессиональный военный, к Афганистану
специально учился, поэтому для меня это было некоей
самореализацией. Это, наверное, лучшая часть моей жизни. Я
понимал, что мне доверено то, чего и не снилось многим сотням
тысяч таких же как я молодых людей. Я чувствовал некую свою
особенную роль. Это состояние, с учетом всего комплекса того
патриотического воспитания, которое тогда было в стране, имело
свое доминирующее значение. И сегодня я, безусловно, горжусь, что
в моей жизни был такой эпизод. Я очень рад, что остался жив, с
руками, с ногами, в здравом уме, чего сегодня, к сожалению, нельзя
сказать обо всех участниках той войны.
Я пытаюсь, используя свои знания,
каким-то образом изменить отношение в нашей стране к этой категории
людей, чтобы
можно было их лечить, им помогать; не все, конечно, получается - я
не стесняюсь об этом говорить. И как лидер Российского союза
ветеранов Афганистана, и как стоявший у истоков создания
"Единства", потом "Единой России", я абсолютно четко знал, что
участвуя в работе этой политической силы, мы, бывшие "афганцы",
прежде всего, уделим внимание реализации этих социальных
вопросов. И надо отдать должное, сегодня благодаря "Единой
России" многие вещи реализованы, хотя не все, и мы эту работу
продолжаем. Как один из элементов этой нашей работы, создана
специальная комиссия президиума Генерального совета по работе со
старшим поколением - пенсионерами, ветеранами. Через партийные
организации начали проводить мониторинг, обобщение данных, за
которым последует абсолютно четкое определение законодательных
инициатив с соответствующим выделением средств для социальной
защиты нашей категории. Потому что, если честно говорить, в
любой ветеранской организации есть проблемы.
Сегодня мы имеем дело с более-менее молодыми людьми,
которым до 50 лет, "чеченцам" - до 30 лет в среднем. Но им, чтобы
они максимально дольше прожили, надо сегодня серьезно помогать.
Почему я об этом говорю? Недавно в Туле я хоронил своего
подчиненного, прапорщика, который был к тому же моим
телохранителем, когда я, как говорится, ходил по тылам. Ему 53
года, поэт, писатель, великолепно подготовлен физически. И вдруг
неожиданно почувствовал себя плохо и через две минуты умер -
никто не может объяснить, почему.
У моего заместителя - заместителя председателя правления
Российского союза ветеранов Афганистана полковника ВДВ
Александра Разумова, в прошлом чемпиона ВДВ, периодически
опухают руки и ноги, болит голова - вот так, ни с того, ни с сего. И
никто из врачей объяснения дать не может.
Когда мы говорим о социальной адаптации, о проблемах
посттравматического синдрома, проведение таких мероприятий, как
сегодняшнее в Уфе (возложение цветов, концерт), имеет важное
значение. Ветераны погружаются в это: они встретятся, выпьют друг
с другом, глупость какую-нибудь скажут, а назавтра краснеют,
вспоминая обо всем, что было накануне. Но для них эти встречи
очень нужны, это - психологическая разгрузка, способ снятия
стрессов, накопившихся проблем. У каждого из них обостренное
чувство справедливости. Ведь война калечит людей, ничего не
добавляет. Ученые установили: длительное пребывание в
стрессовой обстановке наносит человеческому мозгу такую же
травму, как попавшая пуля. Отсюда и проблемы со здоровьем, и
взаимоотношениями в семье, и алкоголизм...
- Как вы оцениваете с позиций сегодняшнего дня, был ли ввод
советских войск в Афганистан политической ошибкой? Россия уже
давно не социалистическая страна, а вокруг нее сооружаются
военные базы, США намереваются развернуть свою систему ПРО,
все чаще раздаются голоса о том, что, мол, богатые недра России
должны быть достоянием всего человечества.
- Этот вопрос, хочешь - не хочешь, задаешь себе всегда. Его
задают себе и те, кто воевал в Афганистане, и те, кто как-то связан с
политикой. Для меня не вызывает сомнений, что эта война стала
одним из составляющих элементов разрушения Советского Союза.
Потому что она не только отнимала большие средства и людские
ресурсы в демократизируемом обществе, она подрывала его через
все эти похоронки, которые сначала скрывались, а потом
раскрывались. Мы оказывали огромную экономическую помощь
Афганистану, и падение цен на нефть очень сильно подорвало
экономику нашей страны. И тогда многие говорили, что, наверное,
зря ввели туда наши войска.
В течение двух лет я работал в Афганистане в тылах, и было
понятно, что наше пребывание там бесперспективно. Вспоминались
слова Александра Македонского о том, что Персию завоевать
нельзя, ее можно пройти. И нахождение наших войск было
обременительным.
Но ведь первоначально считалось, что мы и не будем воевать -
войдем, захватим определенные плацдармы и обеспечим
верховенство той части демократической партии Афганистана,
которая уже имела влияние на Вооруженные Силы. Мы не
планировали воевать, но потом они потихонечку втянули нас в
войну. Потом дошло до того, что когда началось предательство, мы
вообще дистанцировались от афганских военных, проводя свои
военные операции. Потому что выхода уже не было: весь мир
кормил моджахедов, готовил этих террористов. Сегодня они все
страдают - и англичане, и французы, и немцы, и американцы. А ведь
"Аль-Кайду" они начали готовить тогда, в том числе, внедряя
ортодоксальный ислам.
Я могу это утверждать, потому что мне приходилось все это
анализировать, докладывать, делать некие изменения. Мы уже тогда
понимали, что надо работать со всеми и потихоньку оттуда уходить.
То, что мы тогда первыми встали на борьбу с этим злом -
международным терроризмом, не вызывает сомнений.
Второй момент. Когда мы вышли из Афганистана,
Наджибулла, с которым я был знаком и много раз встречался,
личную безопасность которого много раз обеспечивала моя группа,
был жестоко казнен этими людьми. В Афганистане образовался
анклав, который подготовил серьезных, основательных боевиков
для нас в Чечне, подготовил возможные пути передачи средств в
Чечню.
И естественно, сегодня все понимают, что нахождение
американских войск в Афганистане в настоящее время просто
необходимо. Другое дело, что они не могут выполнить задачу,
которую были способны выполнить советские войска. У них другая
ментальность и другие подходы. Они могут решать вопросы,
используя технические средства, задавить и так далее. Но решить
внутренние проблемы, как это делали советские войска, они не
способны. Точно такая же ситуация у них в Ираке. Еще перед
вводом американских войск в Ирак, на "круглом столе" в Госдуме я
сказал представителям американского посольства: как только вы
введете войска, вам уже оттуда не выйти. И вы приобретете очень
большие проблемы. И хромая утка это уже почувствовала.
Сегодня позиция нашего руководства самая правильная и
мудрая: пусть плохой мир, но это лучше, чем война. Но советские
войска выполняли важнейшую миссию. Можно было бы влиять на
эти процессы по-другому - это я сейчас понимаю. Мы могли бы
укрепить их Вооруженные Силы, дать значительно меньше средств,
получить меньше потерь и закрыть эту проблему.
Мало кто знает, но тогда военные были против ввода войск в
Афганистан. И Главное разведывательное управление, и
Министерство обороны тогда дали очень четкий анализ и доказали,
что это сделать нельзя. Но руководство Афганистана тринадцать раз
обращалось к нашему руководству, и лишь после этого было
принято решение о введении войск. Длительно думали,
анализировали, но не совсем точно оценили ситуацию.
Была еще одна ошибка. В 1978 году в Афганистане произошла
революция и победила народно-демократическая партия, которая
состояла из двух частей. В одной был народ, в другой - богатые. Это
были непримиримые части, которые никогда вместе не жили. Но,
победив в революции, они установили контакты с нами, а наше
руководство пошло им на помощь, чтобы еще одной
социалистической страной стало больше. Хотя шансов на
превращение страны с феодальным строем в социалистическую
практически не было.
Но это легко говорить сейчас. Тогда была другая идеология.
Тогда политика была четко направлена на обеспечение интересов
своей страны. Страна отстаивала, прежде всего, свои рубежи, и она
отстаивала их абсолютно правильно, создавая вокруг Советского
Союза блок дружественных стран, где нельзя было поставить
ракеты, где просто так не пройдут войска. С военной точки зрения
это было абсолютно правильно.
И еще. Часто говорят, что мы эту войну проиграли. Нет, мы не
проиграли. Мы эту войну не вели в том объеме, в котором нужно
было вести, не использовали до конца возможностей наших войск,
которые тогда были хорошо подготовлены. Ведь им приходилось
защищать тогда все, в том числе и население Афганистана.
- В Уфе на вчерашнем пленуме республиканского комитета
ветеранов войны и военной службы собрались в основном ветераны
Великой Отечественной. И многие из них сетовали, что нет смены,
некому передать все то, что они сделали, некому будет продолжать
ту работу по патриотическому воспитанию молодежи, которую они
вели. Ветераны-афганцы держатся, по словам выступавших,
обособленно и ведут свою собственную работу. Как вы расцениваете
такую ситуацию?
- То, что вы сказали, для меня полная неожиданность.
Российский совет ветеранов войны в Афганистане еще в 1996 году
вошел в состав Российской общественной организации ветеранов
войн и военной службы. Я даже не понимаю, почему такое может
быть. Мы это положение непременно исправим.
Фото Олега Яровикова.
Автор: Николай Ермоленко