Нина Алексеевна:

– Жизнь-то сейчас какая хорошая! У людей есть все, да только не все и не всегда ценят это. Вспоминаем свое детство. У меня мама умерла, когда мне едва исполнилось 12. Отца и вовсе не помню – он не вернулся с войны, погиб. Осталось четверо детей, младшая из которых я. Училась всегда хорошо, до сих пор помню и валентность (любимый предмет – химия), и таблицу Менделеева, да, впрочем, и многое другое из школьной программы, а уж про училище и говорить нечего – всю жизнь в медицине. Много лет проработала акушеркой в роддоме Исянгулово. Вернуть бы все назад – ничего не изменила бы – работа у меня была самая благородная – медицина, муж хороший, детей двое. Трудная жизнь, но хорошая. Сейчас, с высоты прожитых лет, одно могу сказать молодым – цените каждый миг этой жизни, проходит она очень быстро. Время летит так, что не замечаешь, как все проходит. Живите так, чтобы не стыдно было вспомнить в старости. Делайте добро. Не считайте главным в жизни материальное. Любите своих близких – вот что в самом деле главное!

Владимир Геннадьевич:

– Я в армии служил в Военно-морском флоте во Владивостоке, бороздил моря и океан, а после возвращения «на сушу», отслужив, не расставался уже с землей – агрономия стала моей стихией. В 1951 году поступил в Чкаловскую областную агрономическую школу, а уже в 1958-м стал главным агрономом колхоза «Заветы Ильича». Уже тогда хозяйство было крупным поставщиком мяса, молока, шерсти и зерна. Навсегда запомнил один из самых трудных и неприятных агрономических сезонов - 1975 год, когда солому для колхоза ездили заготавливать в Прибалтику, точнее, в Литву. И тогда же с ней завезли личинок колорадского жука, впоследствии начавшего победное шествие по нашим зианчуринским картофельникам. Это был самый засушливый год, урожай плохой. С высоты прожитых лет это событие 46-летней давности кажется не таким значительным, однако тогда засуха стала настоящим бедствием для крестьян. Тем не менее колхоз достойно вышел из положения. Знаете, тогда за колхоз, за дело мы всей душой болели. Я проработал в колхозе более 50 лет и ни разу не пожалел об этом. Менять в жизни нечего, она была нелегкая, но моя. Помню, как на быках пахали в поле, когда отец на войну ушел. Чтобы быстрее дело шло, оводов ловили и к уху бычьему приставляли. Сейчас к труду нет такого отношения, но я убежден – самое лучшее воспитание детей – именно трудовое. Сейчас вот в школах родители запрещают детям работать – разве это дело? В наше время об этом и речи не было, работали, и росли крепкими. Всей молодежи, всем людям я желаю, прежде всего, всегда оставаться честными людьми. Честными и трудолюбивыми. Уважающими свою страну и свою семью.

- В своей жизни я жалею только об одном письме, которое написала любимому человеку на фронт. Познакомились мы с Ваней в поселке Тюлюмбик, где я работала бухгалтером в лесхозе. Он приехал из Подмосковья к родне в гости, отсюда его забрали на фронт. Я обещала ждать. Он писал мне такие письма… Мы же собирались после войны пожениться, мечтали о семье, детях. Не сложилось…

Когда пришли в Малый Ик, то попросили директора о помощи, а он нас не слышит, все кричит – мол, если волки съедят ваших лошадей, вам обеим по 10 лет лагерей дадут, идите и караульте животных, ждите помощи на месте. Мы так плакали, но делать было нечего, опять перешли холодную реку. Сапоги аж примерзли к ногам, а нам еще лошадей караулить надо было. Только в полдень тот негодник-директор отправил к нам помощь – за лошадьми пришли рабочие. Речку мы перешли в третий раз, тогда я уже ног не чувствовала. А через два дня они совсем отнялись, но работу-то мою никто не сделает. Поэтому меня возили в контору на санках, а я при этом стонала и кричала от дикой боли, даже спать не могла. Однако проверила все документы и выяснила, что недостача деда составила всего 3 рубля 45 копеек. Оказалось, что он выдавал деньги, а писал их не в расход, а приход. Вот такая нелепая ошибка стоила жизни человека.

– Я ни одного события в своей жизни не хотел бы ни исправить, ни изменить. Честное слово. А всё потому, что я много работал: на содовом заводе, в колонии для заключенных, потом в Доме пионеров и в педагогическом институте. Больше полувека был внештатным корреспондентом городской газеты «Стерлитамакский рабочий». У меня в квартире – больше пятисот больших фотографий нашего города, хватит на несколько выставок. Я и людей снимал с удовольствием, и природу. У меня трое детей и 15 внуков и правнуков. Два дома я уже построил, строю третий.

Нет, я не в обиде на судьбу за то, что родился в непростое время. Из семерых детей я был младшим, рано остался без матери. Бывали такие голодные годы, что одну лебеду ели, а своё 19-летие я встретил на фронте. Знаете, что на войне самое трудное? Терять боевых товарищей. Я был командиром пулеметного взвода, отвечал за людей, старался сберечь каждого, да не всегда удавалось. Прошел всю Белоруссию, Украину, Польшу. Если бы не тяжелое ранение в 1945 году, бил бы фашистов до самой Победы.

Что мне в жизни помогало выстоять? Мысли о хорошем. Мы верили, что война закончится и будет лучше. Люди мне встречались в основном порядочные, мало я знал таких, у кого отвратительный характер. Ко мне многие относились с уважением: я всегда был исполнительным. Мне по работе задание дадут – сделаю вдвое больше. И молодежи я хочу пожелать: ищите дело по душе и трудитесь на совесть. Этот путь к счастью – самый верный.

- Восемнадцатилетней девчонкой ушла я на фронт добровольцем. Несколько раз меня выгоняли из военкомата - молодая, мол, еще, подрасти! Но характер в отца - упрямый и напористый. Не сдалась, пока не зачислили в ряды Советской Армии. Родители самыми последними узнали о том, что их дочь, почти не умеющая говорить на русском языке, смогла убедить членов призывной комиссии. Старший брат Талгат к тому времени уже защищал Родину. Он так и не вернулся с фронта, погиб. Сначала нас, новобранцев, на лошадях отправили в Миасс, оттуда в Уфу. По дороге количество парней и девушек только увеличивалось. Мы ехали и думали, что сразу попадем на фронт: защищать близких и любимую страну. Почти ни с кем не общалась, но стоило только услышать заливистые звуки гармошки, тут же пускалась в пляс. Уж очень любила танцевать! В Пензенской области прошла обучение, получила назначение радиотелеграфисткой в истребительный полк. Моей главной задачей было принимать и передавать радиотелеграммы, поддерживать связь с теми, кто находился в небе. Боевые подруги называли меня ласково - Сима, Симочка. Боевое крещение получила при освобождении Воронежа. Затем были Тула, Липецк, Смоленск, Могилев, Мозырь и Брест. Оттуда двинулись в Польшу. Все тяготы военной службы перенесла достойно.

Судьба была ко мне благосклонна - за всю войну ни одного серьезного ранения. Вернувшись домой, работала и пионервожатой, и библиотекарем. Вышла замуж. С супругом, ныне ушедшим из жизни, вырастили и воспитали пятерых детей. Четверых уже похоронила... Сейчас за мной ухаживает самая младшая дочь Лариса. Десять внуков и 19 правнуков частенько приходят в гости. Жизнь идет своим чередом, но память о тех страшных годах до сих пор хранится в сердце, как и любимая гимнастерка, которую долгое время не снимала и в мирное время. Считаю, что война - не место для женщины. И вообще, ни для кого! Но когда приходит пора показать, чего ты стоишь в трудное для страны время, то многие из нас способны на самые героические поступки.

Сегодня, вспоминая всю свою жизнь, уверена: я правильно жила, сделала все так, как подсказывали сердце и совесть. Если бы была возможность вернуться в свои восемнадцать лет, пожелала бы себе одного - быть еще стойче, упрямее и строже, иначе не умею.

- Жизнь она бывает разная. Помнишь и плохое, и хорошее, но всегда нужно верить, что добро и правда выходят вперёд, нужно ценить тех, кто рядом с тобой.

Мне было пять лет, когда нашу семью раскулачили. Выгнали из родной деревни и отправили в Нуримановский район, где поселили в бараке. Папа и мама до глубокой ночи работали, а мы с сестрой ждали их в маленькой комнатушке. Однажды отец пропал, появился лишь через несколько дней весь больной. Оказывается его закрыли в каменный сарай, зимой, за недостачу куска мыла, который потом нашли, просто ошиблись при подсчете. Вскоре он умер от воспаления легких. А перед смертью взял с мамы клятву - любой ценой вернуться с детьми на родину. И мы той же ночью ещё с двумя женщинами из села Стерлибашево двинулись в путь. Днём прятались в лесу, в темноте брели по каким-то тропинкам, не знаю, как взрослые находили дорогу.

С началом войны мы, шестнадцатилетние подростки, работали день и ночь в колхозе, на быках возили зерно, грузили, собирали, голодали, одежды и обуви нормальной не было. Все мои сверстники познали лиха! Не дай Аллах такого больше никому. И всё же мы были молодыми, красивыми, любили жизнь, веселье. Песни пели, плясали в клубе, по вечерам зимой, вязали, собравшись у подруг, шарфы, перчатки, носки для фронтовиков.

Оглядываясь назад, я бы сказала себе: держись, Такия, ты всё делаешь правильно! Работаешь не покладая рук, чтишь свою мать, родных, живёшь дружно с соседями, веришь, что всё будет хорошо. Тебя за терпение, доброту к людям ждёт впереди настоящее счастье. За молитвы и добрые пожелания, за отзывчивость будут ценить и уважать. А это очень важно – людская благодарность и признательность.

В молодости я совершила только одну ошибку: поддалась порыву, поверила слухам и, обидевшись на мужа, ушла от него. А он меня не обижал, не гнал из дома. Были гордые и он, и я - никто не хотел мириться первым. Через два года он женился на другой. Я воспитала детей одна. Он всегда нам помогал, детей не бросил. В конце жизни мы снова сошлись, когда он овдовел. Я проводила его в последний путь. Хочу сказать молодым - не делайте важные поступки сгоряча, от обиды. Хорошо всё обдумывайте. Терпение и благоразумие – лучшие советчики во всём и всегда. Берегите свои семьи, близких. И судьба обязательно отблагодарит вас.

- В 20 лет у меня была мечта - пешком обойти земной шар, посмотреть, как живут люди, узнать, как устроен этот мир. Не сбылась мечта. А что помешало? Страхи, неуверенность – смогу ли, выдержу? Не надо бояться своей мечты. Дело надо делать.

Я вообще мечтательный был! Хотел артистом стать. Но всегда что-то останавливало, мешало. То учеба, то семья, то работа... А сейчас понимаю: надо было дерзать, силы и возможности были ого-го какие! Сейчас учусь петь романсы, танцевать вальс. Только голос и движения уже не те, что раньше – никто меня не слушает.

- Родилась я в деревне Трифоновка, была такая раньше в Давлекановском районе. Когда началась война, мне исполнилось 10 лет. Я хорошо помню это время. В тот год всех детей отправили на пшеничные поля собирать полынь, чтобы во время уборки она не попала в зерно. Мы каждое военное лето так на полях и проводили: с шести утра, как рассветет, и до позднего вечера полынь убирали. Закончила я всего 3 класса. Не до того было, детей в семье 12 человек, а я самая младшая. Отец сильно болел, он еще с финской пришел весь израненный. Одна мать работала. Вот так и пришлось нам всем на поля идти. Когда мне исполнилось 15 лет, я перешла на ферму. Дали мне 10 коров, за ними я и смотрела: доила, кормила. Помню, носили лапти. Зимой еще как-нибудь, а весной и осенью совсем плохо было. Они сразу намокают, ноги мерзнут, а на ферму-то надо идти. Она в соседней деревне была. Сейчас уже не понимаю, как мы смогли так прожить… А нас-то много в семье, ладно хоть отец сам умел лапти плести. Обувь у меня появилась, когда уже в Давлеканово переехала. В 1952 году я вышла замуж, устроилась на работу в Ремстройуправление, дали нам маленькую комнатку, квадратов восемь. Там мы и жили. Работала я разнорабочей. Дома двухэтажные тогда в городе только начали строить, я раствор делала. Помню, по трапу поднимали его на носилках на этаж строящегося дома. Весь труд тогда ведь ручной был. А еще дорогу мы выкладывали булыжником. В те времена много улиц в городе были с булыжными мостовыми. Камни мы тоже сами добывали в карьере. Раньше, бывает, иду по улице и думаю: а ведь здесь столько камней моей рукой уложено…

Я бы ничего не стала менять в своей жизни. Как было, так было. Жизнь прожила хорошую, много работала, детей родила, внуки-правнуки есть. Я только об одном жалею: детства у меня не было. Все, кто в те далекие военные годы полынь с утра до вечера на поле пшеничном собирал, сразу стали взрослыми. И я вместе с ними. Не было у нас детства. Не знаем мы, что это такое. Вот чего мне жаль…

- Если бы я могла встретиться с молодой Анисой, то не стала бы ее ничему учить или отговаривать от чего-то. Я бы ей сказала, что идет она по верному пути. Да, нам, детям войны, досталось, но время-то было какое! Жили дружно, весело, помогали друг другу, трудились, работы хватало, никто не жаловался. Уже с 6-7 лет помогали взрослым на заготовке сена, в хлебную страду. В 12 лет я уже наравне со взрослыми косила сено. Два года работала на стройках в Уфе, довелось увидеть и послевоенный Ленинград, когда работала на торфозаготовках.

Иногда вот думаю – может, надо было в молодости в Уфе остаться, была бы я сейчас столичной старушкой. Тогда, думаю, не было бы детей и внуков моих. Может, и здоровьем не могла бы похвастаться. А сегодня я еще могу тряхнуть стариной! В погреб невестка моя с помощью стремянки спускается, а я так, спрыгиваю, и выхожу оттуда с помощью рук, на крышу сарая в день по несколько раз лазаю за яйцами, куры-проказницы повадились там нестись. Дадут косу – и сено могу косить, и метать, и на стогу еще сверху могу постоять!