Возвращаемся из поездки тогда еще по Пермской области. Конечно, с очередного совещания. Проезжаем деревни с покосившимися крышами домов и давно некрашеными заборами. Президентский кортеж останавливается, Рахимов выходит и смотрит на один из таких домов. Минуты две смотрит, не меньше. И молчит.

Когда заехали в Башкирию через Татышлинский район, у первой же деревни машины снова остановились, президент вышел и опять о чем-то думал.

- Когда мы въехали в Башкортостан, мне захотелось обнять республику, какая же она у нас красивая и люди в ней особенные, - начал он на следующий день совещание в правительстве.

В Рахимове меня всегда удивляла феноменальная способность запоминать людей. Помню, приехали в одну из деревень Бурзянского района, и там ему на встрече задает вопрос один из деревенских аксакалов. Муртаза Губайдуллович обращается к нему по имени-отчеству, выясняется, что лет пять назад он был в этой же деревне, общался с жителями и помнит их по именам. Был бы разовый случай, но нет - день мы могли наездить по районам 1000 км, а то и больше, сделав с десяток остановок. И так каждую неделю, месяц за месяцем, год за годом.

Интересно, что сегодня, в командировках ко мне подходят жители республики и вспоминают, как к ним когда-то приезжал Рахимов, решал их проблемы, открывал школы и клубы, строил дороги и проводил газ в дома.

Вопреки мифам, Муртаза Губайдуллович не любил показуху и когда ради него издеваются над детьми. Ситуация – ноябрь, минус десять на улице, рань несусветная и мы едем в Зауралье. На границе одного из районов наш кортеж встречает не только глава администрации, но и детский коллектив в ярких нарядах. Сколько пяти-шестилетние дети простояли на морозе – неизвестно, только когда юные артисты поздоровались с дедушкой Муртазой и убежали в автобус греться, мы стали свидетелями гневной тирады из уст президента, которую он обрушил на главу района и его свиту. Звучала она примерно так: «Вы что, пи-пи-пи, голову потеряли или думать разучились, пи-пи-пи».

- Вот чем они думают, видимо, мозги заплыли, заболеют же дети, зачем все это надо? – возмущался он как-то в сердцах.

До аэропорта мы ехали молча, в полной тишине сели в президентский самолет, вылетели в Уфу. И только после того, как самолет набрал высоту, Муртаза Губайдуллович повернулся к нам и сказал: «Ладно, не обижайтесь, это я не вас послал, а этого губернатора, у самого в регионе полный бардак, а нас учить вздумал, вот я же не лезу к нему со своими советами. Давайте лучше выпьем по рюмке коньяка, запишем интервью, а завтра поедем в район, к нашим людям, посмотрим, как там уборка идет».

В этом был весь Муртаза Губайдуллович Рахимов.

Первый президент Башкортостана всегда был непритязателен в еде. Обычно, когда мы возвращались с окружных совещаний, в самолете подавали ужин. Муртаза Губайдуллович всяким изысканным деликатесам предпочитал пирожки с картошкой или кишками, конину или казылык. При этом он ел мало, а журналистов и операторов, которые летели вместе с ним, призывал кушать плотно, приговаривая: у вас молодые организмы, вам надо кушать хорошо, главное, чтобы еда была натуральной, нашей деревенской, а не напичканной всякой дрянью.

А по поводу алкоголя он любил говорить так: «У каждого человека в жизни есть своя цистерна водки, кто-то ее выпивает сразу и заканчивает плохо, а нормальный мужчина не должен даже выпить и десятую ее часть, нужно жить и радоваться трезвым».

Коллеги из других регионов искренне поражались, когда, например, на съездах «Единой России» в Москве Муртаза Губайдуллович сам подходил к журналистам и спрашивал, как мы устроились в столице, нормально ли нас кормят, нет ли проблем. Это была какая-то особая, человеческая и даже, можно сказать, отеческая забота. Один раз из-за нас задержали президентский ужин.

Мы целый день работали на северо-востоке, так вымотались, что мечтали о тарелке супа, кружке чая и теплом одеяле. Местная администрация отправила нас на ужин в какую-то страшную столовую, которая к тому же оказалась закрытой.

Понимая, что остались без ужина, собираемся уезжать в Уфу, но тут приезжает глава администрации, весь нервный, и просит поехать с ним. Привозят нас в санаторий, где был накрыт ужин для Рахимова. И тут узнаем, что Муртаза Губайдуллович поинтересовался судьбой прессы и отправил главу района нас искать. Все сидели и ждали, пока мы не приехали. В итоге за ужином мы сидели рядом с президентом, а наказанный глава подальше от Рахимова.

Начало 2000-х. Муртаза Губайдуллович в субботний день выступает с докладом на молодежном форуме и читает фразу: «Башкортостан был первопроходимцем в России по многим направлениям молодежной политики». Это была обычная опечатка в тексте, где вместо слова «первопроходцем», было напечатано «первопроходимцем». Все бы прошло незамеченным, но эта фраза осталась в радиопередаче, которая вышла рано утром в понедельник в эфире «Радио Башкортостана». Мы с моим коллегой – инженером монтажа из-за усталости просто прослушали эти слова и не вырезали его.

Что тут началось. Меня вместе с руководством два дня таскали в различные кабинеты Белого дома, где ретивые чиновники обвиняли во всех смертных грехах и чуть ли не диверсии. Слава богу, все закончилось хорошо. Около одного из кабинетов меня печального заметил помощник Рахимова – Урал Насырович Бакиров. Узнав, в чем дело, он зачем-то в этот же вечер рассказал об этом шефу и от меня отстали. Правда, на месяц, на всякий случай, отстранили от эфиров.

- Ты куда пошел, у вас там тесно в машине, давай в Уфу со мной езжай, - сказал мне президент. В таких случаях отказываться не принято, и я остался. Все четыре с лишним часа пути мы проговорили под тихие звуки курая и башкирских народных песен.

«В них какая-то глубина и вся мудрость нашего народа, слушаешь их и на сердце становится спокойно», - говорил он. И ударялся в воспоминания о своих первых встречах с Владимиром Путиным и как в начале 90-х в Хайбуллинском районе летом даже не было воды нормально помыться и искупаться в бане после долгих поездок и ее везли на грузовике в бидонах из другого района, как поездка в Бурзянский район занимала целый день, потому что не было нормальной дороги.

«Я рос в годы войны, еды не хватало, мы всегда голодные были. Когда весна наступала, на полях мерзлую картошку собирали, летом после уборки – колосья, которые перемалывали потом на ручной мельнице. Лекарств особых не было, лечились народными средствами, зато выросли крепкими. Время было суровое, но люди были другие – добрые. Семьи были крепкими, женщины не боялись рожать по 10 детей. Поколение было другое, конечно», - рассказывал первый президент республики.

15 июля 2010 года первый президент Башкортостана ушел в отставку, и в жизни республики началась другая история. За время его руководства случалось всякое – хорошее и плохое, памятное и то, о чем хочется навсегда забыть. Но все это - часть нашей истории.

Через год я уволился с БСТ и понял, что не смогу плохо писать или говорить о Рахимове, с которым прошла большая часть моей жизни и журналистской карьеры. С юбилеем Вас, наш «Бабай», долгих лет жизни Вам, крепкого здоровья, хорошего настроения и бодрости духа.